Перед тем, как я отправился в Каунас, Ирина наделала ребятам в подарок целый короб небольших сладких шариков типа "картошки", в один из которых заложила адресную начинку: получатель, мол, сам все поймет. Что это могло быть - я не имел никакого представления. Приехал в Каунас, привез шарики. Их тут же распаковали. Вяйно с Айварасом сразу умяли по штуке: вкусно! Я тоже съел один. Действительно, неплохо. Вяйно, с горящими глазами, уже отправлял в рот следующий шарик, как вдруг выражение его лица сменилось с блаженного на шоковое. С широко открытым ртом и невнятным мычанием он помчался в ванную, откуда через мгновение донеслось бурное течение воды из крана. Оказалось, ему попался как раз колобок с начинкой. Ей оказался молотый красный перец.
- Вообще Ирина предупреждала, что один шарик с сюрпризом, но я просто не успел сказать, вы так быстро на них накинулись, - пытался я объяснить людям ситуацию.
Вяйно, конечно, сразу понял, что попался. Но предъявить претензий не мог: сам схватил. Точно так же мог и любой другой... Это еще один пример действия полевого резонанса.
XVI. 4. Пустые контуры. Айварас, после отъезда Рама, активно замесил с Мишей, у которого были широкие знакомства в питерских и московских кругах, общавшихся с иностранцами. Здесь наш литовский друг собирался завести необходимые для дела контакты. На то же самое надеялся Вяйно, которого Айварас теперь всюду возил за собой. Миша, как мистический гид, водил ребят по всяким культур-медиальным тусовкам. Сам он при этом занимался контрабандным книжным бизнесом, распространяя в Союзе изданную на Западе литературу. Айварас, работавший после университета литредактором в одном из каунасских театров и будучи членом карасса, чувствовал себя во всех салонах как рыба в воде. Вяйно больше держал поле, робея перед прихватами богемных девочек.
Если мальчики большую часть времени проводили в Питере, то мы с Ириной ориентировались на Москву. Казалось, здесь шансов намного больше, чем в полупровинциальном Ленинграде: тут тебе и студенты, и посольства, и просто разные залетные... Мы исполнили серию специальных ритуалов по привлечению из космического вакуума потенциальных партнеров. Их пустые контуры притягивались из глубин вероятного и были должны, рано или поздно, наполниться реальным содержанием. И они наполнялись.
Ирин приятель Женя, друг детства и студент МГУ, часто бывал в Крестах - университетском общежитии, в основном для иностранцев, на проспекте Вернадского - и нас туда таскал. Познакомил с гречанкой Тулой, югославом Мирко и француженкой Машей, которая, въехав в Достоевского и православие, совсем отъехала от "нормальной" жизни и готовилась принять постриг в одном отдаленном русском монастыре. Маша, понятное дело, в невесты не годилась, а вот с Тулой можно было поговорить. То же самое можно было сделать с Мирко: спросить, не хочет ли помочь девушке? Самое интересное, что они оба сразу же согласились! И пообещали привезти, после летних каникул, из дома в Москву нужные формуляры. Мы очень простодушно поверили, что в самом деле все очень ловко и быстро решили, и уехали в начале мая оттягиваться в Среднюю Азию (см. "Тропой священного козерога", глава "Сезон Комаров").
В середине лета Ирина отправилась назад, к себе на дачу в Изборск, а я продолжал болтаться по Средней Азии до конца октября, возвращаясь на северо-запад через Узбекистан, Каракалпакию и Туркмению. Этот трансоксианский тур - через суфийские текке, гробницы мастеров и священные развалины древних цивилизаций, а также возвращение в Москву можно найти в главах "Путешествие к центру Земли" и "Московский зикр", в той же книге. Тула и Мирко, вопреки нашим наивным ожиданиям, нужных справок не привезли. Но и не отказали. Тем не менее, мы решили на месте не сидеть и продолжать поиск. Для этого нужно было остаться жить в Москве. Что мы и сделали.
Первоначально мы поселились в Красково - в доме, описанном в повести Константина Сереброва "Эзотерическое подполье" как "шкатулка". Этот дом снимала Лена Кот. Использовался он, в основном, под базу степановской тусовки: тут часто бывали и сам Володя, периодически читавший лекции, и Лина с дочкой-Дракончиком и подругой Любой-художницей, и Хайдар-ака, и еще разные люди из орденской среды. Однажды, после очередной лекции, Лина обнаружила Володю в постели, в объятиях с одной из дам, и начала на него наезжать.