«Исакова неплохо так опоздала на первый урок литературы. Вообще страху не знает!» – одновременно восхищаясь и порицая, подумала Люба. Мама Алеси на собрания не ходила, язвительно-осуждающие замечания от Валентины Борисовны воспринимала равнодушно.
«Интересно, предки Лёвочкиной знают, что Алеся и Надя снова общаются?» – пронеслась в Любиной златорусой головушке мстительная мысль. Мама в прошлом учебном году, придя с последнего собрания, посмеивалась, что круглая отличница Лёвочкина в результате закадычной дружбы с распутной троечницей Исаковой сильно упала в оценках, чем изрядно обеспокоила и Валентину Борисовну, и своих, имевших тщеславные планы на будущее дочери, ушлых родителей. Девочкам было строжайше запрещено кентоваться. И вот те на! Новый учебный год, и кумушки снова вместе судачат!
Вообще не разлей-подружки Лёвочкина и Исакова представляли весьма колоритный дуэт. Надя – маленькая, щуплая, сутулая, одетая строго и скромно, за пятёрки готовая загрызть – в глазах учителей выглядела эталоном нормальности и правильности. Алеся же носила наряды раскованные: колготки-сеточки, обувь на высокой платформе либо на каблуке, мини-юбка, кожаные штанишки в обтяг на кривоватых ногах, кружевные полупрозрачные кофты с глубоким вырезом; в ушах – куча серёжек, тёмный макияж. Плюс абсолютно попустительское отношение к учёбе и нормам приличия. Черт поймёт, что их сближало! Но комично было смотреть, как в школьном коридоре простенькая, совсем ещё девочка Лёвочкина Надя стоит и глупо хихикает рядом с Исаковой, целующейся взасос с бородатым парнем, старше неё лет эдак на десять. И Люба вообще не понимала, что заставляло Надю торчать подле этого показушного разврата, краснея, как Синьор Помидор.
***
Перемена постепенно подходила к концу, и людей в коридоре всё прибывало и прибывало. Одноклассников интересовало, будет ли у них химия, так как 10 «Д» припёрся сюда за тем же. Суетливые Виноградова и Рашель уже сбегали к стендам проверить расписание на наличие изменений, но ничего ценного не нашли. Некоторые оптимисты размечтались, что класс отпустят, и тогда они пойдут да поклянчатся на физ-ру к обожаемому Александру Анатольевичу, а потом свалят по домам.
«Лучше пусть не будет и химии, и физ-ры!» – в надежде закатила глаза Люба, не выносившая спортивные игры и эстафеты, с которыми плохо справлялась. Школьница видела, как некоторые одноклассницы лелеют ещё и (кроме мечты об отсутствии урока) совместные посиделки с 10 «Д», здесь и сейчас, в одном кабинете. В глазах девочек это выглядело так зажигательно!
10 «Д» слыл с лёгкой руки учителей не таким замечательным, как «А», потому что в нём собралось немало шалопаев, грубиянов, забияк и тому подобных нарушителей порядка. Но был и солидный костяк. Худшим по выходкам гремел 10 «Г» – по слухам, на их уроках происходил полный караул.
Поспелова толком ни с кем из 10 «Д» знакома не была. Признавала в лицо из этого класса только Семёна Фарафанцева, закадычного друга Тимона, и то потому, что хата этой белобрысой рожи находилась вместе с Любиным домом на одном переулке.
Зато «Д» изобиловал красавчиками. Потенциальными, так сказать, женихами. Женихи эти, конечно, являлись харизматичными, задиристыми стилягами с привлекательной внешностью (само собой, под школьной харизмой подразумевались склонность к эпатажу и публичность). На переменах эти сливки мужского общества тусили либо в вестибюлях первого-второго этажей, либо на лестничных переходах, или на улице, под тополями. Ну и, на крайняк, кучковались у единственного школьного туалета, в самом конце двора, чтобы погалдеть да покурить. Главное, у всех на виду, привлекая девичье внимание своей популярностью и цветущей юностью.
«Наверное, Илютина с Бутенко убежали к сортиру точить лясы», – оглядываясь по сторонам, размышляла тихоня. Почему Виноградова с Рашель торчат здесь, в тёмном коридоре, а не кокетничают где-нибудь на видном месте, оставалось для неё загадкой.
Раздалась трель звонка. Учитель химии открыла дверь и впустила подростков 10-х «А» и «Д» в кабинет. У «Д»-шек не было какого-то урока, и химичка подобрала их, дабы не болтались без дела, мешая своим ором и трёпом образовательному процессу.
– Они будут с нами? – спросил кто-то из Любиных одноклассников. Видимо, надеялся, что ученики из «Д» ошиблись, или же удостоверялся, что на химии точно будут свежие интересные лица.
Чужаки, стесняясь, поспешно шли на галёрку, смещая «А» к передним партам. Мест, разумеется, не хватало, и старшеклассники садились по трое, а то и по четверо, теснясь и прижимаясь, оглядывая присутствовавших с нервным любопытством. В соседних кабинетах клянчились стулья. Стоял грохот и скрип. Оба класса от балагана только выигрывали: не будет ни фронтального опроса, ни лабораторной. Столько человек за раз не проконтролируешь и не проверишь. Проигрывала учитель, взявшая в обузу шестьдесят тел разом.