Она меня смущала. Прежняя Анжела постаралась бы скорее, раздеться — зная, как я падок на…
Я потряс головой. Это всё игра. Она сама себе противоречит.
— Анжела, милая, — я мудро улыбнулся. — О какой минутной слабости идёт речь? Ты пыталась меня убить РАЗ ДЕСЯТЬ. Последняя попытка была сегодня утром. Вряд ли у тебя хватит терпения извиняться СТОЛЬКО РАЗ.
Девушка выпучилась на меня, в буквальном смысле квадратными глазами. Тушь с ресниц бежала по щекам потоками, помада размазалась. Внезапно лицо её сделалось таким детским, таким… беззащитным.
Или она НАСТОЛЬКО хорошая актриса, или…
— Макс, я клянусь тебе чем хочешь, но я на тебя не покушалась.
— Брось, Анжела. В каком-то смысле, мы с тобой — два сапога пара. Земляки. К тому же, москвичи… На твоём месте я бы тоже отпирался до последнего.
— Послушай меня, Макс, — отпустив ворот халата, она подползла к краю кровати. Я напрягся. Вот сейчас она ка-а-ак прыгнет!.. Но Анжела всего лишь села, обняв подушку, и посмотрела мне в глаза. — Я понимаю: у тебя есть основания обвинять меня во всех грехах, — сказала она. — Но убийство… — девушка зябко передёрнула плечами. — Я пыталась поступить в Гильдию Убийц, — на щеках Анжелы выступили красные пятна, кончик носа побледнел. — И срезалась на первом же экзамене. Меня тошнит от насилия. Да я даже таракана убить не могу!
Я покачал головой.
И как это делал знаменитый детектив Перри Мейсон, когда надо было подумать, закурил. Выпустил дым, а потом посмотрел на неё эдак многозначительно, исподлобья.
— Знаешь, я не буду тебе мстить, — сказал я. — Просто признайся. А потом иди на все четыре стороны. Пообещай забыть моё имя, вот и всё.
Анжела издала тяжелый вздох.
— Макс, всё, что я сделала — это наклеила те чёртовы буквы. Ну, как дома, в детективах… Я хотела оставить письмо где-нибудь в фойе, чтобы его нашел Цезарь и отдал Лоле. Она бы сунула его к другим письмам и всё. Забыли. Это был… — она пожала плечами. Невинный розыгрыш. Я хотела, чтобы ты обратил на меня внимание. Но когда я притащила тебя в спальню после вечеринки, то… просто не удержалась. И сунула письмо тебе под подушку.
— Стоп… — я вдруг почувствовал себя очень глупо. — Так это ТЫ вчера притащила меня в спальню?
— Ну да, — девушка снова всхлипнула, я автоматически достал из кармана платок и протянул ей. — Я слышала, как вы веселитесь у бара, но постеснялась присоединиться. Меня же не приглашали… — шумно высморкавшись, она взяла с тумбочки небольшое зеркало и принялась вытирать размокшие тушь и помаду. — Но ближе к утру у меня страшно разболелась голова, и я пошла попросить у Сатурна его фирменной травяной настойки… — на меня она не смотрела, продолжая заниматься лицом. — Ну знаешь, Сатурн ведь приторговывает самопальными препаратами. Девочки берут у него припарки для ног — коблы ведь жутко натирают… А я вот люблю травяную настойку. Не знаю, из чего он её гонит, но головную боль снимает лучше кетонала…
— Ближе к делу, Анжела.
— Ой, прости, — она съёжилась и отложила зеркало. А потом протянула мне мокрый, в пятнах косметики, платок. — Спасибо, что дал высморкаться…
— Оставь себе. И… Что там с моей спальней?
— Когда я подошла к бару, там уже никого не было. Ну, кроме тебя… Ты спал, положив голову на стойку, и вот-вот должен был свалиться с табурета, — она бросила на меня боязливый взгляд. — Мне стало тебя жалко.
— И ты, добрая самаритянка, оттащила меня в пентхаус. Под самую крышу…
— Ну, на самом деле, у меня есть ключ от секретного лифта, — Анжела смущенно потупилась. — Я скрыла, что он у меня есть. И иногда поднималась наверх, чтобы поплавать в бассейне.
— Ну ладно, ну хорошо… — забыв об опасности, я встал и принялся расхаживать по комнате взад и вперёд. — Но ты, как ни крути — хрупкая девушка. А я — здоровый мужик. КАК ты дотащила меня до пентхауса в одиночку?
Она пожала плечами. Шелковый халатик с готовностью соскользнул с одного плеча, но Анжела быстро его поправила.
— Не такая уж я хрупкая, как желаю казаться, — сказала она. — Я тебе не говорила, но там, в Москве, я работала медсестрой. Привыкла ворочать лежачих больных, вот и… — она смущенно поёрзала. — А ты не такой уж и тяжелый.
Я с силой сжал переносицу.
Если всё так, как она говорит… То потенциально у Анжелы была СОТНЯ возможностей перерезать мне горло без шума и пыли.
И это значит, что…
— Макс? Почему ты молчишь?
— А? Ты что-то спросила?
— Я спросила: ты мне веришь?..
Тяжелый вздох вырвался из моей груди.
— Нет. Не знаю. Скорее всего. Но… Слушай! А как же желтый порошок?
Я вновь отодвинулся от неё подальше. Ну надо же! Чуть не задурила мне голову…
— Ты СПЕЦИАЛЬНО его подсунула! Знала, что у меня аллергия…
Анжела смотрела на меня виновато. Как сытый спаниель, стащивший со стола сосиску…
— Ты заметил, да? — спросила она.
— Трудно не заметить, когда чихаешь так, что мозги носом хлещут.
Девушка вздохнула.
— Прости, я не знала, что у тебя аллергия. Это был… афродизиак. Приворотное зелье, я купила его у Карбункула, — дальше она заговорила так быстро, что я едва различал слова. — Понимаешь, я хотела, чтобы ты меня полюбил. Чтобы… Ну, чтобы у нас с тобой… — она перевела дыхание. — Ещё раз прости.
Я помотал головой.
Это была не аллергия. Защитная реакция… Именно так мой организм реагирует, когда меня хотят отравить.
Ведь приворот — это тоже отравление, верно? Верно?..
— Ладно, проехали, — я махнул рукой. — Но всё-таки…
— Всё-таки?
— Если ты не убийца… То кто сегодня утром швырял в меня файерболом?
Глава 16
На мой вопрос Анжела как-то странно пожала плечами.
Я насторожился.
— Ты что-то знаешь? Говори!
— Ну… — девушка вздохнула.
Без косметики, с прямыми распущенными волосами, она выглядела куда моложе, чем я привык думать.
— Да ладно, не бойся задеть мои чувства.
— Уверен? Не станешь преследовать меня за то, что я открыла тебе неприятную правду?
Я фыркнул — как давеча Лола.
— За кого ты меня держишь? Гонец не виноват, что принёс дурные вести…
— Но ты и так собираешься меня выгнать! Стоит тебе шепнуть словечко в городе, и меня даже гноллы будут избегать.
Я поперхнулся и закашлялся.
Не вставая, Анжела плеснула в стакан воды из графина и протянула мне.
То, что я взял и выпил воду без всякой задней мысли, больше всего говорило о том, что я ей поверил.
Точнее, поверило моё подсознание, и исключило из списка предполагаемых убийц.
В списке, правда, было всего одно имя… Но это не её вина.
— Анжела, — сказал я после того, как успокоился. — Я никогда бы так не поступил, честное слово.
Ну вот… Роли наши поменялись, и теперь я на своей шкуре могу узнать, как сложно оправдаться, даже если ты ни в чём не виноват.