- Не возражаете?
- Нет.
- Хотите сигарету?
- Нет. Откройте окно.
Лиза опустила стекло и закурила. Холлис свернул с автострады на проселочную дорогу. "Жигули" подпрыгивали на ухабах, из-под колес летели камни.
- Почему мы съехали с автострады? - спросила она.
Холлис сверился с листком бумаги, который держал в руке, и резко свернул на другую дорогу.
- Это обходной путь к Можайску.
Несмотря на все возрастающее волнение, она улыбнулась.
- Вы нарушаете правила передвижения по стране.
- А вы только что это заметили?
- Скорее всего, мы направляемся в Бородино.
- Совершенно верно.
Они пересекли железнодорожный переезд Белорусского направления и спустя некоторое время увидели дорожные столбики старой трассы Минск - Москва. Вдалеке виднелся Можайск.
- Ну вот, мы добрались до окрестностей Можайска. Интересно, ожидают ли нас здесь Борис с Игорем?
- А кто это?
- Наблюдатели из КГБ.
- О!
Через пятнадцать минут они свернули на дорогу, ведущую в Бородино. Перед ними каменные колонны и высокие ворота. Ворота оказались закрыты, и когда они подъехали ближе, то заметили на них цепь.
- Так я и думал, - произнес Холлис. - Вы никогда не бывали здесь?
- Как я уже говорила, мне ни разу не удавалось выехать из Москвы... если не считать того, что я бывала на Финской даче.
Холлис кивнул. Финской дача называлась из-за ее архитекторы и саун. Это был недавно построенный загородный дом для сотрудников американского посольства на берегу Клязьмы, примерно в часе езды от Москвы на север. Дача посольского высшего состава так же, как и самого посла, располагалась рядом с финской. Приглашение на уик-энд на посольскую дачу считалось чуть ли не наказанием. На Финскую дачу никогда не ездили семьями. Однажды ночью из окна спальни посольской дачи Холлис услышал громкие мужские и женские голоса и плеск воды в шайках, которые до рассвета доносились с Финской дачи. Кэтрин, она тогда была с ним, заметила: "Почему им можно вовсю повеселиться, а нам приходится пить шерри с этими напыщенными ничтожествами?" Не прошло и месяца, как она отправилась в "путешествие за покупками".
- Вы часто туда ездили? - спросил Холлис у Лизы.
Она взглянула на него.
- Нет... это напоминало официальную рождественскую вечеринку, а в понедельник утром все избегали друг друга. Вам это знакомо?
- Думаю, да. - Справа, напротив музея, он заметил покрытую гравием стоянку и сказал:
- Я тут в прошлом октябре был однажды на приеме для военных атташе. В годовщину советско-немецкого сражения 1941 года. Интересное место. Фишер, наверное, проезжал этой дорогой, мимо музея. Весь фокус состоит в том, чтобы восстановить то, как он заблудился. Поройтесь-ка в моем чемоданчике, поищите там карту аэрофотосъемки.
Она выполнила его просьбу.
- Разверните ее и положите на колени. Если нас остановят, подожгите ее зажигалкой. Это быстровозгораемая бумага, и за секунду от нее ничего не останется. Без большого огня, без дыма или пепла.
- Хорошо.
- Под сиденьем должен быть фонарик с красным светофильтром.
Лиза сунула руку под сиденье и достала фонарик.
- Нам известно, что он очутился на лесной дороге к северу от Бородинского поля примерно в это же время. Дальше на север - Москва-река, электростанция и водохранилище. Так что он оказался где-то между этим местом и рекой. Единственный лес, указанный на аэрофотографической карте, это бор. Видите его?
- Да. - Она подняла взгляд от карты. - Я вижу на тех холмах сосны.
- Эти холмы расположены к югу от Москвы-реки. Сейчас я подъезжаю к развилке.
Лиза осветила карту фонариком.
- Да, я вижу ее на карте. Если вы поедете влево от развилки, то попадете в петлю и вам придется взбираться на холм.
Холлис кивнул. Казалось, что эта дорога вела к музею, однако это было не так. Вот здесь Фишер и совершил свою роковую ошибку. Холлис поехал влево от развилки.
Они поднимались на холм с выключенными фарами. Дорога завела их в довольно густой лес, стало совсем темно.
- Вам что-нибудь видно? - спросила Лиза.
Холлис покачал головой.
Они опустили стекло, и в салон ворвался холодный осенний воздух.
- Красивый лес, - сказал Холлис. - Мне нравится это слово - бор. Такое проникновенное, очень русское. Я представляю густой непроходимый темный сосновый лес старинной Московии, с лесными разбойниками, дровосеками, избами, сосновую смолу, кипящую в котлах, подвешенных над кострами с потрескивающими поленьями. Что-то сказочное. Бор...
Лиза посмотрела на него, но не произнесла ни слова.
Они продолжали ехать по узкой дороге очень медленно, двигатель жалобно ныл на первой скорости.
- Можно закурить? - спросила Лиза.
- Нет.
- Я испытываю все большую неуверенность.
- Хотите вернуться?
Она, поколебавшись, ответила:
- Позже.
Через десять минут они подъехали к указателю, и Холлис остановил машину. Лиза осветила указатель фонариком.
"СТОЙ! ЗАПРЕТНАЯ ЗОНА. ВЪЕЗД И ВХОД ВОСПРЕЩЕН!"
- Вот, наверное, то самое место, - сказал Холлис. - А я боялся, что мы можем поехать не той дорогой.
- Мы и так поехали не по той дороге. Холлис вышел из машины и осмотрелся. Он обнаружил справа от дороги маленькую площадку для разворота. Открыв багажник, он порвал провода, ведущие к габаритным огням и фарам, и снова сел в машину. Проехав площадку, он продолжал двигаться между сосен до тех пор, пока "Жигули" не углубились в лес почти на двадцать ярдов. Затем, поставив машину задом к дороге, он заглушил двигатель.
Лиза сидела молча.
- Постоянно прислушивайтесь и поглядывайте вокруг, - прошептал Холлис. - Будьте готовы быстро смотаться отсюда. Если в течение часа я не вернусь, отправляйтесь в Можайск и займитесь тем делом в морге. Кто бы ни спрашивал, отвечайте, что меня с вами не было. Садитесь за руль и опустите стекло. Увидимся позже.
Лиза подошла к нему совсем близко.
- Вы сошли с ума.
- Идите в машину.
- Нет!
Они пошли вместе. Под ногами пружинила опавшая хвоя, вокруг стоял смолистый запах. В лесу было очень темно. Лиза прошептала:
- Сэм, официально у нас тут нет никаких дел... никакого прикрытия... даже дипломатической неприкосновенности.
- Наше прикрытие - то, что мы отправились собирать грибы. Все русские заядлые грибники.