- А почему же Советский Союз не заявил во всеуслышание о его ренегатстве?
- Додсон не хотел этого. И это было частью нашей с ним сделки.
- И он позволил, чтобы семья считала его погибшим? - спросила Лиза.
Буров пожал плечами.
- Додсон упоминал о прошлых изменах его жены... К тому же, насколько я знаю, они были бездетны.
- По-моему, все это - чушь собачья, - заявил Холлис. - А чем занимался Додсон в сосновом лесу вечером, когда внезапно натолкнулся на Грегори Фишера? Неужели собирал грибы?
- И почему после того, как полковник Холлис приказал Фишеру оставаться в "России", он уехал оттуда, вернулся в Бородино, где погиб в автомобильной катастрофе? Объясните же, полковник Буров, - потребовала Лиза.
Буров налил себе немного вина и сказал:
- Автомобильная катастрофа, случившаяся с мистером Фишером, не имеет никакого отношения к разговору о майоре Додсоне. Тем не менее, поскольку у меня была возможность прослушать запись разговора мистера Фишера с вами и мисс Родз, то думаю, вы не сможете отрицать, что мистер Фишер был очень взволнован. Моя гипотеза такова: он запаниковал и вернулся в машину с мыслью о том, что... ну, кто знает, что в мыслях у пьяного человека? Что же касается майора Додсона, то он просто гулял, как обычно. Совершенно случайно он наткнулся на мистера Фишера, и, вероятно от ностальгии, кое-что рассказал ему о себе. Но он не говорил мистеру Фишеру, что он - заключенный, поскольку таковым не являлся.
Буров вынул из кармана сложенный листок бумаги и протянул Холлису.
- Вот письмо, написанное рукой майора Додсона и датированное январем 1973 года, где он просит политического убежища в Советском Союзе. Теперь ваше руководство извещено об этом, и оба наших правительства стараются избежать любых недоразумений, которые могли бы возникнуть в связи с его предательством. Это было тихое дезертирство, и нам бы всем хотелось, чтобы все так и осталось.
Холлис даже не взглянул на письмо.
- Я бы хотел поговорить с майором Додсоном и услышать все это из его собственных уст.
- Хорошо. Если он согласится, - кивнул Буров.
- Меня не волнует, согласится он или нет. Вы заставите его поговорить со мной. Завтра же. Здесь, в Москве. Полагаю, что для встречи подойдет Международный Центр торговли. Это в некотором роде нейтральное место.
Буров закурил.
- Что ж, я должен обсудить это в соответствующих инстанциях.
- Я понимаю, полковник, что вы не можете сейчас же принять решение, поэтому мне бы хотелось увидеть фотографию майора Додсона в завтрашней "Правде".
- Весьма разумно.
Холлис снова наклонился к Бурову.
- Если же вы не сможете предъявить или сфотографировать этого человека, то я сделаю вывод, что вы убили его или что он вышел из-под вашего контроля. Вообще-то я думаю, что на самом деле он в бегах и может вскоре появиться, но тогда и так, как захочет сам.
Буров взглянул на Холлиса и перевел взгляд на Лизу.
- Люди с Запада, приезжающие в Советский Союз, часто смотрят на все с подозрением и неверно трактуют увиденное. Тем не менее я ожидал от таких людей, как вы, более компетентного суждения.
- Вы говорите двусмысленно и скрываете правду, - сказал Холлис. Позвоните мне завтра в офис и сообщите свое решение относительно майора Додсона.
- Постараюсь. Но на завтра у меня запланированы и другие дела. Я занимаюсь расследованием убийства двух охранников в той самой запретной зоне, о которой я говорил. Двух молодых людей с огнестрельными ранами в груди оставили умирать в агонии. Кто бы мог это сделать? - Он пристально посмотрел на Холлиса.
Холлис ткнул кулаком Бурова в грудь и, стиснув зубы, прохрипел:
- Двух молодых людей... говорите... остались умирать в агонии? Вы ублюдок. Вы вместе с вашими головорезами убили миллионы молодых людей, женщин, детей...
Лиза схватила Холлиса за руку.
- Сэм! Приди в себя! Успокойся, ради Бога! На нас обращают внимание.
Лицо Бурова, казалось, окаменело. С минуту все сидели молча.
- Какой же вы кретин! Явиться сюда вот так, чтобы... обвинить меня в убий... - наконец еле слышно заговорил Буров.
- Кстати, - перебил его Холлис, - кто тот человек, который открыл мне дверь номера Фишера в "России"?
- Откуда я знаю?
- Он выглядел и разговаривал как американец. Но на самом деле он был русский, кагэбэшник, работающий, наверное, в отделе А. Помимо прочих учебных заведений он закончил институт США и Канады в Москве. Этот парень сработал превосходно, Буров. Так что не увольняйте его. Однако он казался слишком безупречным. Намного лучше, чем обычно выпускают ваши училища. Я даже сначала подумал, что он - американец, работающий на вас. Вот тогда-то я серьезно задумался о "Школе обаяния миссис Ивановой", о майоре Додсоне и тому подобном. И я пришел к весьма интригующим выводам. - Холлис налил вина в бокал Бурова. - Похоже, вам неплохо бы выпить, полковник.
Буров откашлялся и, задыхаясь, произнес:
- Мне бы хотелось, чтобы вы ушли со мной, и тогда мы сможем продолжить наш разговор наедине.
- Думаю, мы закончим наш ужин, - ответил Холлис. - Всего хорошего.
- Пойдемте. До моего офиса совсем недалеко. Прогуляемся.
- Катитесь к черту.
- Боитесь? - усмехнулся Буров. - Перед вами два пути в Лефортово. Один из них - добровольный.
Холлис оглядел зал ресторана и увидел, что несколько человек поднимаются из-за своих столиков.
- В посольстве известно, где мы проводим сегодняшний вечер, предупредила его Лиза.
- Нет, мисс Родз. Они знают, куда вы отправились. Но доехали ли вы сюда? - Буров встал. - Следуйте за мной. Поднимайтесь.
Холлис положил на стол салфетку, взял Лизу за руку, и они прошли за Буровым к выходу.
- Полагаю, что здесь мы распрощаемся, - сказал Холлис, когда они вышли на улицу. Взяв Лизу под руку, он повернулся, намереваясь уйти.
Буров сделал знак троим мужчинам, одним из которых был Виктор. Тот так сильно толкнул Холлиса, что он врезался в стоящую у тротуара машину.
- Ты ублюдок! - крикнула Лиза и двинула Виктора ногой в пах.
Один из кагэбэшников закатил ей пощечину, схватил за волосы и пригнул к земле.
Холлис подскочил к Бурову и въехал ему кулаком в челюсть. Он кинулся к мужчине, державшему Лизу за волосы, но тот выхватил пистолет и крикнул: