Холлис ощутил мимолетную ностальгию по жене, которую никогда не заботило, где он находился.
- Никого у меня нет. А что у тебя в сумке?
- Все самое лучшее, что было в гастрономе.
Она последовала за ним и распаковала сумку. Холлис разглядывал сверточки и баночки - маринованные овощи, хрен, консервированные сосиски, копченая селедка, чай и печенье. Он как-то попробовал это печенье, и ему показалось, что оно пахнет прогорклым салом и карандашной стружкой.
- А где же мясо? - спросил Сэм.
- О, в этом гастрономе его не было. Мы слегка перекусим. Я не слишком голодна.
- А я голоден как волк. Схожу-ка я в буфет.
- Да тут всего хватит. Сделай мне водку с лимоном, пока я все соберу. Где у тебя консервный нож?
- Вот он.
Холлис достал из холодильника лед, бутылку "Столичной" и наполнил два стакана.
- Лимона у меня нет. Здесь вообще-то они бывают?
Лиза достала из кармана лимон.
- Я взяла его в комнате отдыха. Бармен в меня влюблен. Садись-ка на диван, - сказала она. - А я за тобой поухаживаю. Ну же, иди.
Холлис отправился в гостиную и вытащил из-под дивана журнал. Через несколько минут Лиза вошла с подносом и поставила закуски на кофейный столик.
- Как ты думаешь, нам дадут совместное назначение? - спросил он ее, усаживая рядом с собой.
- А тебе бы хотелось этого?
- Я что, слишком умный, или ты тупая?
- Я исправлюсь, - улыбнулась она.
- И получится?
- Думаю, да. Как прошли у тебя последние полгода, Сэм? Ты скучаешь по ней?
- Да нет, однако моя холостяцкая жизнь не слишком-то интересна. Я больше не могу играть в бридж с женатыми, и не могу крутиться вокруг тебя в комнате отдыха среди холостяков. Я в переходном состоянии.
- Ты был слишком груб в постели.
- Тяжело так ходить в течение полугода.
- Так, значит, все эти истории о твоих любовных похождениях неправда?
- Ну, может быть, три из них имели место, - улыбнулся он.
- Неужели я - первая женщина, с которой ты здесь переспал?
Лиза сильно потянула его к себе за галстук.
- Эй, ты сейчас задушишь меня!
- Ну, отвечай же! - лукаво-гневно приказала она.
- Да, да, да! - рассмеялся Сэм. - Я же говорил тебе. Я вел исключительно одинокую жизнь. - Он схватил ее за запястья и повалил на диван. Они поцеловались.
Вдруг она отстранилась.
- Подожди. У меня в сумке видеокассета. "Доктор Живаго". Я месяц дожидалась ее, поэтому мы должны посмотреть. - Лиза вернулась на диван, легла и положила ноги ему на колени. - Ты разбираешься в женских ножках?
- Никогда не думал об этом.
- Ты не хочешь погладить мне ноги?
- Нет, - ответил Сэм, поглаживая их.
Потом они смотрели фильм и пили водку.
- Я смотрела этот фильм четыре раза. И всегда он доводил меня до слез.
- Почему бы тебе не прокрутить его наоборот? Тогда в конце царь взойдет на трон.
- Не будь идиотом! О, ты только посмотри на него. Он великолепен!
- Похож на торговца старыми коврами.
- О, Сэм, как бы мне хотелось съездить в Переделкино, положить цветы на могилу Пастернака и послушать, как русские читают его стихи.
- Похоже, ты уже не успеешь осуществить свои желания.
- Знаю. И это очень грустно. Я уже на пути домой.
- Смотри фильм. Сейчас Лара будет стрелять в толстяка.
Они поуютнее устроились на диване и занялись любовью, а потом провалились в сон. В час ночи Холлис проснулся и натянул брюки. Лиза открыла глаза.
- Куда ты?
- За сигаретами.
- С кем у тебя встреча?
- С женой посла. Я собираюсь сообщить ей о нашем разрыве.
- Ты встречаешься с Сэзом?
- Правильно. Ты ревнуешь?
Она закрыла глаза и повернулась на другой бок.
- Ты никогда не говорила мне, что он живет по-царски.
- Не веди себя как животное после случки, Сэм.
Холлис вышел, с треском захлопнув за собой дверь.
Часть III
Русский - это восхитительная личность, пока он спокоен. Как восточный человек он очарователен. С ним трудно иметь дело только тогда, когда он настаивает, чтобы к нему относились как к самому восточному из западных людей, а не как к самому западному из восточных, каковым он и является на самом деле...
Редьярд Киплинг
Глава 22
- Вы не могли бы сменить пленку? - попросил Холлис. - Никак не могу полюбить их песни.
- Разумеется, - отозвался Айлеви. - Иногда я ставлю то, что им приятно было бы слушать. Что вы предпочитаете. Тину Тернер или Принца?
- Да что угодно, на ваше усмотрение, Сэз.
Айлеви поставил пленку с записями Принца.
- Услышав это, они пошлют кого-нибудь за водкой, - сказал он и повернулся к Холлису. - Итак, продолжим. Чем же занимаются в этой тюрьме триста американских летчиков, чтобы отработать свое содержание и избежать расстрела?
- Давайте-ка вернемся назад, - предложил Холлис. - Если известно, что в этом месте держат американских военнопленных, то почему наше правительство ничего не предпринимает?
Айлеви добавил в свой кофе немного бренди.
- Мы ничего не знали об этом до вечера пятницы.
- Что мы могли предпринять? Если бы наш президент начал задавать вопросы или выдвигать требования советским властям, они бы ответили: "О чем вы говорите? Вы вновь создаете угрозу миру?" И знаете что, Сэм? Они бы оказались совершенно правы. А если бы президент пришел в ярость и выдвинул публичное обвинение, то ему пришлось бы отозвать нашего посла, дать пинка под зад их послу и отменить переговоры на высшем уровне. И все это по-прежнему без каких-либо доказательств. И мир опять обозлился бы на нас. У этого парня, которого они посадили в Кремле, отличная пресса. Он утверждает, что хочет стать нашим другом.
- Тогда он не позволил бы своим головорезам из КГБ убивать и нападать на американцев.
- Занятная точка зрения, - признал Айлеви. - Это всего лишь часть сложной проблемы, с которой мы столкнулись. Этот новый парень получил в наследство триста американских военнопленных. Однако руководит этим лагерем КГБ. А насколько подробно кагэбэшники информировали его об этом лагере? Насколько он в курсе того, что нам уже известно о "школе обаяния"? По правде говоря, мы сами не во все посвящаем наше руководство, не так ли, Сэм? КГБ и Советской Армии не нужен мир с Западом.
- А ваши люди саботируют мирные инициативы?