- Это чрезвычайно серьезное заявление, - заметил Холлис.
- Тем не менее именно так считают все дипломатические крути.
- Чарлз, мне очень не нравится, когда дипломаты морализируют. Моя работа, как и деятельность Айлеви, может не вызывать у вас симпатии. Но, к несчастью, она необходима. Всегда подразумевалось, что дипломатическая служба будет обеспечивать поддержку разведке, находящейся в пределах своей миссии. Мы никогда вас ни о чем не просили. Мы ни разу не скомпрометировали здесь дипломатический персонал. И единственное, на что мы вправе рассчитывать, - это взаимопонимание.
- Что касается меня лично, то я полностью согласен с вами. Тем не менее опасения посла, опасения самого Белого дома, если хотите знать правду, заключаются в том, что один из вас - вы, Сэз Айлеви, морской атташе, военный атташе или еще кто-то, кто работает на вас, - завладев нынешним делом Фишера и Додсона, использует его в качестве орудия разрушения дипломатической инициативы. Я сказал достаточно.
Холлис подлил Бенксу еще скотча.
- Боюсь, что последнее слово окажется за мной, Чарлз. Вы боитесь нас, как пещерных людей. Однако хочу, чтобы вы вспомнили, сколько достижений военных и разведки, за которые было заплачено кровью, пустили на ветер именно госдепартамент и дипломатическая служба. Я сражался на войне, мой отец и ваш отец... Я прекрасно помню имя Прескотта Бенкса. Вспомните Ялту и Потсдам, когда ваши предшественники отдали Сталину все, кроме западной лужайки Белого дома. Вот почему мы сейчас и оказались в этом дерьме.
Румяное лицо Бенкса стало еще краснее. Он глубоко вздохнул и сделал глоток скотча.
- Да, это были для нас не самые приятные часы. В старости мой отец весьма сожалел о своей тогдашней роли.
- Конечно, прошлое - это пролог к будущему, но вы чересчур углубились в события, случившиеся еще до моего рождения, - напомнила Лиза.
- Ну, поговорим теперь о наших делах. Как вам известно, родители Фишера потребовали вскрытия тела своего сына. Мы получили его результаты, проговорил Бенкс.
- Ну и?
- Медэксперт утверждает, что не травмы стали причиной смерти Фишера.
- А что же послужило причиной его смерти? - спросила Лиза.
- Остановка сердца.
- Остановка сердца - это причина всех смертей, - заметил Холлис. - А что вызвало остановку сердца?
- Частично она вызвана травмой. Но главным образом - алкоголем. В крови и тканях мозга мистера Фишера обнаружено смертельное количество алкоголя.
- Кагэбэшники ввели ему в желудок алкоголь до его смерти - через желудочный зонд, - заключил Холлис. - Превосходный яд, почти повсюду пользуются этим методом.
Казалось, Бенкс испытал неловкость от того оборота, который приняла их беседа.
- В самом деле? Такое возможно сделать? - Он так посмотрел на Холлиса, словно тот открыл ему глаза на мир. - Это ужасно!
- Так что, у нас нет улик? - спросила Лиза.
- Совершенно верно, - подтвердил Бенкс.
- Вы верите, что мистер Фишер был убит?
Бенкс задумался.
- Косвенные улики, конечно, указывают на это, - сказал он. - Я не идиот, Лиза, и посол тоже не кретин.
- Это утешает, - вздохнула она. - Я понимаю ваше положение.
- В самом деле? Должен заметить, что лично я восхищаюсь вашей прямотой и силой духа. И скажу вам, между нами, посол тоже восхищен вами. Тем не менее я пришел к вам, чтобы вновь предупредить, что если кто-либо из вас, вернувшись в Штаты, хоть единым словечком упомянет об этом инциденте, то вы оба станете безработными и нетрудоспособными, а возможно, и объектами юридического преследования. Вам ясно?
- Полагаю, Чарлз, вы слишком долго жили в Советском Союзе. Не надо нам угрожать подобным образом в моей стране, - жестко сказала Лиза.
- Извините... Я просто передал то, что мне известно.
На несколько минут воцарилось неловкое молчание, затем Бенкс протянул руку.
- Ну что ж, увидимся на прощальном вечере.
- Вы мне очень нравитесь, Чарлз. - Лиза поцеловала его в щеку.
Бенкс смущенно улыбнулся, пожал руку Холлису и заключил:
- Такие, как вы, - самые несвободные люди в свободном обществе.
После ухода Бенкса Лиза сказала:
- Предложив нам морковку, он хочет, чтобы мы съели и ботву.
- Да, для нас наступили крутые времена.
Глава 25
Холлис осмотрел себя в зеркало и вошел в просторный зал для приемов. Этикет требовал, чтобы он как женатый мужчина, жена которого отсутствовала, явился без женщины.
Вечер длился уже около часа, и сотрудники посольства уже опередили его по части выпивки раза в три. Холлис оглядел зал и увидел направлявшегося к нему Джеймса Мартиндэйла из протокольного отдела.
- Хэлло, Сэм, - поздоровался Мартиндэйл.
- Хэлло, Джим.
Он испытывал к этому человеку необъяснимую симпатию, несмотря на его бессмысленную работу и официальные манеры.
- Какие симпатичные проводы мы устроили для вас, полковник.
- Вижу и весьма польщен.
- Надеюсь, вы понимаете, почему мы не пригласили ваших коллег из советских ВВС?
- Вы просто не хотите их кормить, не так ли?
- Мы также не пригласили ваших коллег из других посольств, чтобы не ставить их в неловкое положение.
- Вы весьма предупредительный и чуткий человек, Джим.
- Но я все же послал устные и неофициальные приглашения вашим друзьям в британском, канадском, австралийском и новозеландском посольствах.
- Нам, англосаксам, надо держаться вместе.
- Да. И еще зайдут военные атташе из НАТО, чтобы попрощаться с вами.
- Вы имеете в виду моих приятелей-шпионов? Надеюсь, вы пригласили ирландцев?
- Пригласил. Лучше подобные события не афишировать, чтобы у принимающей страны не создалось впечатления, что мы их оскорбляем.
- Однако мы оскорбляем их, старина Джим. Вы действительно думаете, что в честь меня устроили бы какой-нибудь вечер, если бы меня вышибали из Англии или Ботсваны?
- Ну, если строго следовать протоколу...
- Где бар? - перебил его Холлис.
- Там, в дальнем углу зала. Я также пригласил американских журналистов и их жен. Многие из них сюда заглянут, но не для того, чтобы говорить о делах.
- Неплохая мысль.
- Я объяснил мисс Родз все, что сейчас сказал вам, и она все понимает. Мне бы хотелось воспользоваться возможностью и выразить вам самые наилучшие пожелания и высоко оценить проделанную вами здесь работу, Сэм.