— Не-не-не! — помотал головой Гунир. — Я тебя перед глазами сам вижу. Виликор чётко всё сказала. Верю! Это так называется. Всё чего за кружкой пива травят — это и есть байка. Про тебя будет — во! — мне показали большой палец. — Вечер скрасит ватаге.
— Охренеть, — теперь скорее прошептал, чем сказал Зимион, глядя на меня круглыми глазами. — Не верю.
— Не. Хотела, но сдержалась. Я только не понял, чем ты её вывел?
— Оно мне нахрен не нужно! — подал голос богач. Он похоже пришёл в себя. Выпрямился, развернулся,скрывая от наших взглядов спину, и презрительно глядел на девушку, не показывая вида, что испытывает боль, будто и не было этого стона.
— Нет. Дам тебе повод заняться этим с душой.
— Почему на тебе надета неуставная форма? Что ты о себе возомнил, позволяя себе вышивку?
— Освободишь меня от участи учить тупых крестьян?
— Старшая, — я с ухмылкой обратился к Виликор, — если с меня много спрашиваться будет, то и получить я должен что-то больше, чем спасибо или целые ноги. Мне приятно, что ты с первого взгляда поняла — я умнее остальных в три раза, но где мои баллы за такую помощь тебе?
— Я не ошиблась вчера. Тело и душа. Небо отмерило тебе милостей полной мерой, — она помолчала, сжав губы в нить, тонкие, аккуратные черты лица исказились в гримасе и вдруг словно плюнула. — Ненавижу!
— Если сдадут все, старшему по баллу за каждого ученика.
Учитель Иглис ещё много что говорил. Про ранги и цвета в Ордене. Про его символы. Про деревни, что находятся под его рукой. Часть сверстников, видимо, те, что выросли в Морозной Гряде, слушали с ленцой, похоже зная это и так. Кто-то явно запутался в словах, я узнал этот пустой взгляд, что изредка видел на лицах своих покинутых учеников. Но сам я старался не пропустить ни одного слова. Учитель скоро перешёл на мелочи, относящиеся именно к нам. Оказалось, что даже выйти за пределы своего двора мы пока не могли без разрешения. Наш распорядок обучения на ближайшие недели был таков. Занятия с утра и до вечера. Сначала с Иглисом по законам и истории, животный и растительный мир Первого с другими учителями. Затем несколько часов занятий для создания средоточия. Урок техник. Занятия с оружием. Общая тренировка и спарринги.
— Зашибись! Слов нет, — Гунир потёр руки. — Как увижу батю, расскажу ему эту байку.
— Что такое пяток плетей для полной двенадцатой звезды? В девять я получала их по двадцать. Мелочь, которая забудется после отвара. А вот ты, Арнид. Привык жить под защитой гильдейской эмблемы, да? Больно сейчас? Сильно ли занят ли сегодня лекарь? Ты меня понимаешь? Нет? А вот если я сломаю тебе руку? Или ногу? Хочешь узнать насколько это больнее?
— Класс! Встать!
Учитель молчал и обводил нас немигающим взглядом синих глаз. Мне в них чудилось наслаждение моментом. Неприятный взгляд. Знакомый. Его палец вновь поднялся, указывая на всё ещё склонённого парня.
— Виликор, у меня к тебе просьба.
— Я скажу так, — в разговор влез какой-то широкоплечий парень, сидевший за столом у края навеса и с удобством опершийся спиной о его столб. — Попадёшь к нам в ватагу лесников, сразу отхватишь по шее за то, что ляпнул такое. Говори просто. Зверь. Чтобы не накликать лиха.
— С тебя будет особый спрос уже с завтрашнего дня. Ты! — палец учителя явно указал на богача, который чесал языком, насмехаясь надо мной и Зимионом.
— Шкура дорого ушла. А лезвие я себе оставил.
— Гунир.
— Давайте знакомиться, — я вздохнул. — Я Леград. Мне двенадцать и я из Нулевого, как все уже поняли.
Гунир сморщился, услышав эти слова, передёрнул плечами и сделал перед собой странный жест, словно отмахиваясь от чего-то.
— Я буду лично, своими руками, не дожидаясь наказующих, бить каждого, из-за чьей лени с меня будут снимать баллы, — голос девушки был спокоен. — Для тебя это хороший повод? Или мне отнестись к тебе с особым вниманием? Показать, что будет с теми, из-за кого я получу наказание? Болит спина, правда?
Богач склонился в низком поклоне, ожидая решения учителя. А тот, неприятно усмехаясь, взял в руки со стола странный металлический предмет с ручкой и встряхнул его. По двору поплыл звон. Входные двери распахнулись и спустя несколько мгновений возле Иглиса стояли два молодых, не старше двадцати лет, Воина в серой одежде. Неужели они услышали этот тихий звук?
Я сидел, сузив глаза и обдумывая услышанное. А вот Зимион вскочил на ноги. Что хотел сказать, осталось неясным, он едва успел рот открыть, как наше время болтовни закончилось.