В этот раз удача была на его стороне. Мой удар он как-то ловко встретил встречным сбоку, напоминая мне приём защиты с копьём, и вмазал мне по зубам. Теперь отскочил назад я. Неприятные ощущения. В голове стоял звон. Толпа вокруг гудела. Я сплюнул кровь. Вартус мне в голову никогда не бил, впрочем, я осторожно проверил языком, зубы все на месте. Что-то я расслабился на этой тренировке. Если бы вместо него оказался мад, то я мог остаться без головы.
— Да у тебя, похоже, там не зубы, а сплошной камень. Мне даже руке больно.
Я сплюнул кровь ещё раз, глянул на ухмыляющегося Тогрима. Толпа вокруг продолжала невнятно шуметь множеством тихих голосов, обсуждая нашу схватку. Зажёг вокруг себя вихрь втягивающихся в меня ярких синих нитей. Шаг к врагу, удар левой, правой, шаг в сторону, пригнуться, Тогрим ударил ногой. Я едва успел подставить руки, принимая на них и смягчая пинок, но даже так, пришлось сделать два шага назад, чтобы не упасть. Враг прыгнул следом, осыпая меня ударами. Я почувствовал, что мои рёбра в буквальном смысле хрустят. Ударил в ответ, целясь в голову. Не попал, но заставил противника отступить.
— А ты крепок на рану. Лучше, чем даже Бо. Как настоящий буйвол. Бывало, после трёх ударов моими копытами, — Тогрим продемонстрировал мне странно сжатый кулак. Не стиснутый до конца, а ,будто, с поджатыми пальцами , — моих противников уносили к травнице.
Я молчал. Он хорош. Несмотря на свой обычный талант, ничуть не медленнее меня. Очень чистое Возвышение. У него преимущество в опыте драк, у меня в идеальной закалке. Поглядим, как крепок на рану ты. Шаг вперёд. Удар правой, левой, пригнуться, мне в ногу прилетел пинок, отмахнуться ударом в сторону врага, выгадывая мгновение, пока нога отходит от боли. Пнуть самому, увидеть, но не успеть отбить и получить сразу два удара, в голову и слева в бок. Выпрямиться, невзирая на боль, и увидеть, что следующий удар снова будет в лицо. И изо всей силы ударить навстречу. Руку прошило болью, которая началась в кулаке, а закончилась прямо в голове, заставляя тёмную картинку окружающего, освещённую лишь костром, вспыхнуть, как в солнечный полдень. Но Тогриму было ещё хуже. Шагнуть следом, не давая ему разорвать дистанцию и прийти в себя. Левой! Правой! Правой! Пинок в живот! И стоило только врагу начать сгибаться, как я нанёс встречный удар в голову. Теперь и левую руку пронзило болью. Тогрим же упал под мои ноги так, будто у него и вовсе не осталось костей в теле.
Вокруг стояла тишина. Я вдруг понял, чего мне так не хватало все эти недели пути. Вот этого. Волнения схваток, ожидания действий от врага. Сражения, когда ты становишься лучше с каждой минутой. Интересно только одно. А если бы я сейчас проиграл? Что бы я испытывал?
Я обвёл взглядом освещённые пламенем лица вокруг. Кто-то смотрел прямо, кто-то отводил глаза. Я сплюнул солёное и повысил голос.
— Есть ещё желающие стать боссом и бросить вызов уже мне? — никто не ответил, лишь с той стороны костра, где мне плохо было видно через пламя, послышался тихий ропот быстрых голосов, но стих, стоило мне глянуть туда. — Отлично.
— Погоди, — меня перебили. — Что теперь с нами?
— Ничего. Он ведь раньше тоже кулаком доказал тебе свою силу? — я оглядел Крима, дождался кивка. — Теперь я главный, а Тогрим мой помощник. Договор был такой. У тебя и твоих людей есть возражения?
— Нет, — собеседник мотнул головой.
— Значит, на этом вечерние посиделки и закончим. Крим! — я повысил голос, заметив, что собеседник отворачивается.
— Чего тебе?
— Тащи своего старшего, Бо и того, кого пинали во вторую повозку. Там вроде у них больных принимают.
— А старика?
— Чего ему сделается с одного удара? — я скользнул по толпе взглядом. — Вон, уже ходит. Всё! Расходимся! Сегодня забав больше не будет.
Глава 2
Странно, что вчера гончар решил, будто они пьяны. Может быть, на повозках и есть вино или брага, мало ли кто, что взял с собой, но сомневаюсь, что под пристальным взглядом Воинов можно будет спокойно пьянствовать. Вчерашнее подчёркнутое игнорирование нашего сборища просто удивительно. Да и зачем нам вино, когда есть Возвышение? Я окончательно уверился в своих размышлениях о самостоятельном становлении Воина в первый же час своего нахождения на землях Первого пояса.