на меня последнюю фразу, полную мольбы и отчаяния. Буквально спустя месяц, я случайно (да что лукавить, я сделала это намеренно) обнаружила в одном из ящиков стола в кабинете Дмитрия кипу бумаг. Русский я знала с натяжкой, но даже этих скудных знаний мне хватило, чтобы понять, что в моих руках договор, с пустой графой для подписи, на пересадку сердца. Моего сердца некоему Даниилу, носящему фамилию моего кровного дядюшки. С этими неопровержимыми доказательствами я разъярённая ворвалась в спальню Дмитрия, застав его с голой Викторией, беспомощно прикрывающей все места Евы. Помахав перед носом документами и выплеснув всё, что я думала о родственнике и о его пассии, я хотела эпично хлопнуть дверью и сбежать из комфортабельного особняка. Но сделать даже первую часть моего хлипкого плана мне не удалось. Перехваченная крепкой рукой дяди, которого, видимо, не смущало собственное нагое тело, я была заперта в своей комнате. Истерика, крики, бой ваз и картин не принесли желаемых результатов, ко мне никто не приходил целую неделю, лишь по ночам мне ставили поднос с едой на целый день. Развлекала я себя купанием в ванне (благо, что она имелась в моих апартаментах), просмотром фильмов и чтением книг, коих в моём расположении было целое множество. Побег через окно не мог быть воплощён в жизнь лишь по одной простой причине – на нём стояла решётка. Если задуматься, то здесь всё было приготовлено для заточения. На последний день моего заключения, появился Дмитрий, хмурый, злой и грозный настолько, что мне расхотелось гордо запрокидывать голову и бросать колкие комментарии, да вообще возмущаться, хотя всё во мне кипело и клокотало. - Мисти, ты можешь повернуться ко мне спиной. Если откажешься, я сделаю это силой, - с нажимом на угрозу приказал Дмитрий. Я нехотя повиновалась, не понимая, чем может закончиться эта странная просьба, хотя моё шестое чувство било тревогу. В полном молчании мужчина подошёл сзади и положил руки на мои плечи. От их тяжести и неожиданности я вздрогнула. С минуту молчания он чмокнул меня в макушку, и стал поглаживать большими пальцами шею, я хотела было возразить и повернуться к нему лицом, но резкое сдавливание горла вытеснило все мысли из головы. Я пыталась пинаться, царапаться, кричать, но из моего рта выходил лишь страшный предсмертный хрип. Теряя сознание, я мельком увидела, как в глазах папиного брата стояли слёзы, всего на секунду я простила его и посочувствовала, потому что потом провалилась в блаженную темноту. Не знаю сколько времени я провела без сознания, но слегка приоткрыв глаза, я осознала, что жива и что я всё в той же комнате. Я лежала лицом к распахнутой двери из-за которой доносились взволнованные голоса, один из которых принадлежал дяде. Попытка подняться провалилась сразу же, как, впрочем, и последующие. Я была в сознании, когда начала снова задыхаться, попытка втянуть воздух заканчивалась сухим сиплым кашлем. С каждой секундой всё меньше кислорода попадало в мои лёгкие, что вызывало во мне огромные волны паники. Видимо, издаваемые мной звуки привлекли внимание домочадцев, так как последней, хоть и размытой, картинкой были два силуэта: мужской и женский. Буквально в тоже мгновение, я жадно хватала ртом воздух, но, к сожалению, я была уже призраком.» После этого пересказа собственной жизни, написанной на нескольких листах, канувшей в небытие, я поняла, почему Мисти выглядит так мудро: в её жизни было слишком много лишений и потерь. Последние фразы она говорила с глубокой грустью, я думаю, что она специально не отдаёт в беспамятство это чувство, чтобы хоть как-то почтить память семьи. В тяжёлом молчании мы двинулись к дому с такой суровой судьбой. Как бы мне не хотелось помочь Мисти справится с её тревогами мне была необходима информация, чтобы помочь ей: - Мисти, а ты что-нибудь узнала за те три дня, что пробыла привязанной к месту убийства? - спросила я, забыв, что этот ритуал зачем-то выдумвл Макс для меня. - Я не находилась там три дня. Как только моя душа покинула тело, передо мной появилась девушка по имени Милана. Она предложила мне выбор, либо остаться в доме и провести расследование, как полагается, либо отправится сразу в Школу призраков. – Мы остановились возле массивных железных дверей, слегка тронутыми ржавчиной. - А мне Макс ничего об этом не говорил. Сказал, что все призраки привязаны к месту убийства. Ублюдок. – решила я напомнить о своём случае. - Ах, Макс, я вообще не понимаю почему за тобой отправили его. Вообще понимаю, но не понимаю его халатности.Самое странное, что своего убийцу он нашёл уже на второй день. Возможно, он хотел и тебе помочь таким способом. – она пожала плечами. -Но он сказал мне, чтобы я попрощалась с родителями, именно на это даётся три дня, и просто исчез, когда я не могла сдвинуться дальше своего носа. - я понимала, что где-то меня обманули, отчего я посмотрела на Мисти с лёгким раздражением. - Я не думаю, что он не знал всех деталей. Я не знаю Роза, спроси у него, когда…- девушка не успела договорить, так как железная дверь распахнулась, и оттуда на инвалидной коляске выехал молодой парень, примерно возраста, как Мисти. Однако, он был не один, его сопровождала молодая особа, выглядящая очень элегантно. - Мисти, ты знаешь этих людей? – почему-то полушёпотом спросила я девушку, вглядывающуюся в лица. - Это Виктория, а вот парень, должно быть, тот самый Даниил, - протянула она, провожая спины вышедших.