ла кожу на том месте, где теперь красовались белые листочки бывшего браслета, но это ни дало, ровным счётом, ничего. Я покарябала рисунок ногтем, лишь вызывая покраснение кожи. Я встала, потрясла ногой. Никакого дискомфорта не чувствовалось, браслета будто и не существовало даже. Возможно, этот браслет можно носить и в мире живых, поэтому Макс сказал не переживать по поводу его наличии вне школы. «Вот чертёнок. Снова сюрпризы.» — с улыбкой подумала я, рассматривая приобретённую тату. На ноге она смотрелась изыскано, невычурно и, в то же время, дорого, слегка поблёскивая, если сменить ракурс обзора. Закончив рассматривать неожиданную модификацию презента, я была готова воплотить свой план в действие. Решительно зажмурившись (не знаю, зачем я это постоянно делаю) и представив детскую площадку на против моего дома, я перенеслась в мир живых, где меня ждут новые трудности. По крайней мере, я так думала. Однако, открыв глаза, передо мной находился Макс. Вернее, я находилась в его комнате, а Макс сидел в кресле напротив меня. Серьёзный, с задумчивым взглядом, слегка покачивающий ступнёй, которая покоилась на другой ноге. — Что? Что…что это? Что это такое? — я повертела головой, не совсем понимая происходящее. Я повторила попытку телепортации, но сдвинулась с места всего на несколько шагов, и то в сторону Макса. Но его похоже это удивило в разы меньше, чем меня. — Я знал, что ты его наденешь. Любая бы надела. — его голос теперь был более грубый, стервозный, он сильно отличался от того, каким голосом разговаривал Макс со мной. Парень смотрел в никуда, сцепив ладони в замок и прикасаясь пальцем к губам. — Надела что? — я уткнула руки в боки, требуя объяснения. Но мысль, внезапно пришедшая мне в голову, настолько меня поразила, что руки, в миг отяжелевшие, сами опустились, а весь запал ярости внезапно испарился. Догадка, которую мусолило моё сознание, мне категорически не нравилась, но она должна была быть озвучена: — Браслет? — мой голос стал севшим и тихим. Я знала каким будет ответ, но увидев утвердительный кивок, подтверждение моей догадки, пошатнул моё эмоционально состояние, и я осела на пол. — И как это работает? — спросила я, не в силах смотреть на молодого человека. Я повернула голову к окну и наблюдала, как угасает солнце, как угасает моя свобода. — Каждый раз, когда ты решишь куда-нибудь перенестись, ты будешь оказываться возле меня. На моей ноге такой же браслет, только из жёлтого сплава, контролирующий твои передвижения. — он встал и подошёл к двери, распахнув которую сказал: — Можешь возвращаться в свою комнату. Я не в настроение выяснять с тобой отношения. Все вопросы можешь задать нашему директору. — Ты не в настроении? Какая беда. Всё, что ты говорил в моей комнате, ложь? — спросила я вставая. — Да. — я повернулась к нему лицом, чтобы увидеть хоть отголоски угрызения совести, но мне не удалось ничего распознать в его глазах. — Кроме извинений. Они были искренним. -Ха, и за что же ты извинялся? — уже перешагнув порог его спальни, задала я вопрос. — За многое, Роза. Но пока я не могу ничего рассказать. Если придёт время, сама обо всём узнаешь. — Время — это единственное, чего у нас нет, Макс. — я хотела сказать совсем не это. На языке вертелись проклятия и маты, но озвучивать их у меня не было сил. Пока я выходила из мужского крыла и шла в свою спальню, мне встретились несколько учеников, которые едва завидев меня, шарахались как от прокажённой. Однако, в моей голове роились совсем иные мысли: посему выходило, что Макс, гордо названный поводырём и наставником, был приставлен ко мне директором, которому желательно видеть меня в стенах школы (интересно, зачем это?), и для воплощения этого «желательно» на меня нацепили поводок, пусть даже очень симпатичный, и приставили охрану. Ну уж нет, так не пойдёт. Больше вопросов, чем ответов, которые я намерена разузнать у Макса, раз уж он за меня отвечает. Я снова решила испробовать перемещение и ни капли не удивилась, когда застала Макса за книгой. Однако, хозяин помещения был неподдельно удивлён, а я тихонько радовалась маленькой победе, что удалось застать его врасплох. — Кажется, мы уже поняли, что тебе не удастся покинуть школу, разве нет? — задал он вопрос, положив книгу на колени. Видимо, он подумал, будто я не осознала того факта, что я здесь заключённая. — Что ты, мне доходчиво это объяснили. Но помимо этого вопроса, у меня есть ещё парочка. — я вальяжно плюхнулась на его кровать, чем вызвала на его лице неподдельные эмоции неудовольствия. — К директору можешь не посылать, тебя ведь ко мне приставили, значит и ответ передо мной держать будешь ты. — я закинула ногу на ногу и скрестила руки на груди. — Хорошо, и что ты хочешь узнать? — спросил Макс с недовольной миной. — Во-первых, как я буду расследовать свою смерть, если не могу покинуть школу. — и стала ждать ответа. — Я должен тебя сопровождать. Следующий вопрос. — мне показалось, что он ждал этого вопроса и приготовил сухой ответ заранее. — Во-вторых, я пропустила кучу уроков, как мне наверстать остальных? — я стала говорить уже спокойнее, без нахального тона. — В твоей комнате много брошюр, читай. — да, он немногословен. Я на автомате перевела взгляд на книгу, покоящуюся на его коленях, но прочесть название не смогла, и это меня удивило. — А, нет. Я тебе буду что-то читать, что-то рассказывать после занятий и в выходной день. Начнём завтра, так как всего два занятия: «Живомирье» и математика. — вот тут я немного растерялась. — Сама я читать буду, уж не совсем тупая. — обиделась я. Более или менее, я получила ответы на свои вопросы, поэтому направилась на выход. И в дверях решилась на ещё вопрос: — Чего меня ученики то шарахаются? — Ты в зеркало то себя видела? — ехидно ответил Макс, и я закрыла дверь. Оказавшись в своей комнате, я взяла одну из брошюр, оставленных на полке, но прочесть что-либо я не могла, и теперь не на шутку испугалась. Я видела лишь непонятные символы и размытые обрывки букв, не складывающихся в полноценные слова. Глаза не болели, не чесались, и вообще, я чувствовала себя хорошо (ну, на сколько это возможно для призрака), но проблема оставалась предельно ясной: я не могла читать. Зеркал в комнатах не было, только в общей ванной комнате, туда я и направилась, столкнувшись по пути с двумя девочками, которые завидев меня, прижимались к стенкам и смотрели в пол. Меня это начинало злить. Отражение в первом попавшемся зеркале, показало мне нечто странное, а спустя секунду, я поняла, что это «странное» принадлежит мне. С той стороны зеркальной глади, у девушки, смотревшей на меня, не было зрачков: весь её глаз был заполнен молочным полоном, особенно ужасающе это выглядело, когда она моргала. Это были мои глаза. Вот почему от меня все шарахались, и вот почему Марк говорил про другие проблемы, и только поэтому Макс сказал посмотреться в зеркало. — Что со мной происходит? — я прикоснулась руками к лицу, намереваясь снова пытать Макса вопросами.