— Недопущение узурпации власти и последующей диктатуры это тоже вопрос выживания! — перебила Дюпре Лиза, — Сегодня вас лишают избирательного права якобы для того, чтобы вы не сделали какую-нибудь глупость, а завтра вы оказываетесь в концлагере, где работаете за еду. А все потому, что меньшинство решило, что так для вас и для них лучше.
— Именно меня в опасности диктатуры убеждать не следует, — хмыкнул Дюпре, — Но в целом Лиза права. Диктатура это плохо и опасно. Демократия при некоторых дополнительных условиях лучше. Лучше, во-первых потому что власть тогда вынуждена считаться с пожеланиями своего народа. А во-вторых, потому что в выборах участвует очень много людей. При этом крайности сглаживаются. Просто по элементарным статистическим соображениям крайне маловероятно, что большинство населения окажется то ли параноидальными шизофрениками, то ли маньяками-садистами, то ли слабоумными маразматиками и тому подобными девиантами. А вот для диктаторов это не редкость. Видите ли, множества тех, кто может успешно захватить и удержать власть и тех, кто заботится о благополучии граждан, пересекаются в очень малой степени. Но и демократия не идеальна. Если большинство населения страны безграмотно и глупо, то от нее может быть больше вреда, чем пользы. И что делать? Диктатура-то еще хуже. На самом деле ответ лежит на поверхности. Глупых и невежественных граждан, не способных отдавать себе отчет в последствиях своих действий, нужно лишить права голоса. Точно также как запрещено водить автомобиль тем, кто не сдал экзамен на права.
— Вы предлагаете поделить людей на первый и второй сорт! На избранных и лишенных права голоса. Это… Это отвратительно! Это настоящий нацизм! — лицо Лизы полыхало праведным гневом. Остальной класс с интересом наблюдал за ее перепалкой с учителем.
— Ну, вот в твоей родной Неоаквитании, определяя кому можно голосовать, а кому нет, вполне поделили людей на второй и первый сорт. И ничего мир не перевернулся, — пожал плечами Дюпре.
На мгновение Лиза потеряла дар речи.
— Это клевета! — выпалила она, опомнившись, — У нас всеобщее избирательное право!
— Разве? — улыбаясь, переспросил Дюпре.
— Да! И вы прекрасно это знаете!
— И когда ты последний раз ходила на выборы на родной планете, Лиза?
— Я…? Я еще несовершеннолетняя, но когда мне исполнится…
— Так какое же оно всеобщее это ваше избирательное право, если тебе не дают голосовать из-за твоего возраста? — саркастически поинтересовался Дюпре.
— По достижении совершеннолетия право голосовать получают все! — отрезала Лиза.
— То есть до совершеннолетия граждане твоей страны ограничены в правах? — гнул свою линию Дюпре, — И я даже не буду пока упоминать совершеннолетних, но признанных недееспособными граждан.
— Да. Но это везде так. Или у вас младенцы участвуют в выборах?
— Нет. У нас не участвуют, — спокойно ответил Дюпре, — Но вот почему они не участвуют в выборах и у вас и у нас? Ты можешь ответить на этот простой вопрос, Лиза?
— Да потому что дети еще слишком малы, чтобы отдавать себе отчет о последствиях своих действий! Это же очевидно!
— То есть ты хочешь сказать, что умственные способности малолетних, как правило, ниже, чем у взрослых, и потому дети могут проголосовать за какую-нибудь глупость? И именно по этой причине им нельзя участвовать в выборах? — невинно уточнил Дюпре.
— Ну, да.
— То есть дело не в возрасте как таковом, а в том, что во время периода взросления имеется статистически значимая корреляция между возрастом и развитием умственных способностей? И получается, что взрослые обычно умнее и опытнее детей? Верно?
Лиза уже поняла, что учитель своими аргументами загнал ее в угол, и потому лишь мрачно молчала.
— И что же тогда выходит? — продолжил Дюпре, — В твоей Неоаквитании вполне себе делят людей на первый и второй сорт в зависимости от развитости интеллекта и жизненного опыта. Тем, кого в силу совершеннолетия считают умнее, голосовать разрешают, а остальным — нет. Вот только основанный именно на возрасте избирателя метод определения его умственных способностей и опытности крайне груб и неконструктивен. И подросток может быть гением и светочем здравомыслия, и убеленный сединами старик инфантильным идиотом, не знающим жизни. Но первому голосовать запретят — мол, мал пока, а второму нет. А еще порочен сам подход. Если человек не умеет водить автомобиль, то его сначала обучают, а потом уже допускают к сдаче теста на водительские права. И эти самые водительские права ведь не выдают автоматически по достижении совершеннолетия. Но с другой стороны на многих планетах их вполне могут выдать несовершеннолетнему, если он окончит водительские курсы и сдаст экзамен. Люди не рождаются водителями или пилотами. Люди ими становятся. Так почему же с избирательным правом должно быть иначе? Вот и основатель "новой системы" также рассудил. И ввел в школах обязательный предмет "основы социальной этики и рационального мышления". Это один из столпов, на котором держится вся политическая система Мирры. Хочешь голосовать — сдай сперва экзамен по этому предмету и докажи что у тебя достаточно мозгов, чтобы иметь на это право.