- У вас нервное расстройство, - резюмировала она. - Что вполне объяснимо при вашей должности. Я бы посоветовала вам не волноваться и побольше гулять на свежем воздухе. Тем более что у нас имеются для этого все возможности. Ну, и могу вам прописать кое-какие таблеточки.
- Нет-нет! - запротестовал он. - Я принципиально против всяких лекарств!
- Вы не доверяете современной медицине? - удивилась докторша с такими интонациями, как будто он усомнился в исторической реальности Иисуса Христа.
- Напротив. Но моё положение всё же не так критично, чтобы мешать организму самому справиться с этими пустяками. Верно?
- Ваше право, - легко согласилась она. - Но если почувствуете хотя бы малейшее ухудшение — немедленно ко мне.
Ей было это обещано.
Новый разговор с директором состоялся сразу после этого, но ничего существенного не прибавил. В ответ на рассуждения мнимого больного о том, что раз всё равно нет возможности уехать, он будет продолжать проверку в штатном режиме, Анатолий Сергеевич посоветовал Волкову слишком не напрягаться и посетить занятия школьников.
- Заходите без стука в любую аудиторию, ищите свободное место и занимайте его. Все учителя предупреждены. Можете слушать, а хотите — вызывайтесь к доске отвечать. Но предупреждаю: снисхождений не будет.
- Очень заманчивое предложение!
- И, кончено, в любое время, с любыми проблемами обращайтесь ко мне или к Виктории Павловне.
- Непременно!
Никуда он не пошёл, как уже было сказано.
Занимался же он тем, что всячески нарушал указания доктора и директора, а именно: напрягал голову и нервничал. События последних двух дней никак не хотели выстраиваться в стройную логическую цепочку. Они мешали друг другу и вступали в противоречия. И каждое действующее лицо развернувшегося перед ним спектакля вело себя так, будто несло отсебятину, грубо наплевав на авторский текст.
Что значат эти вчерашние слёзы Виктории? Особенно в сочетании с её сегодняшним заигрыванием и спокойствием. Какой котёл они вчера целый день ремонтировали в столь странном составе? Почему директор даже не пытается с ним лебезить и изображать из себя послушного исполнителя? Что, в конце концов, он должен здесь обнаружить?
Последний вопрос навёл на него одну идею, и он отправился в приёмную, чтобы позвонить в управление.
Борис Арнольдович оказался на месте, и звонок его, похоже, не удивил. Пришлось самому вести нить разговора и выстраивать его каркас.
- Мне всё-таки не до конца ясна задача, - признался он шефу после обоюдных вводных любезностей. - Я не могу даже в самых общих чертах наметить стратегию своего поведения.
- Ах, оставь эти сомнения! - ответили ему. - Просто делай своё дело. Вот и всё.
- А если я закончу раньше? - бросил он пробный камень.
Грузовик придёт обратно завтра, и можно будет попытаться уехать на нём сразу же — в четверг, а не в пятницу, как было запланировано изначально. Не то чтобы это теперь имело какой-то смысл — он просто хотел проверить реакцию. И она последовала.
- Не говори ерунды! - рассердился неожиданно начальник. - Раз ты не видишь причин находиться там столько, сколько от тебя требует регламент, значит, ты не справился с заданием.
Вот это новость! От него всё-таки чего-то ждут. Чего-то такого, что нельзя произносить вслух. Ну, ладно, допустим, телефон можно прослушать, но в городе-то ему можно было об этом сказать!
- Извините, Борис Арнольдович! - резче, чем положено, ответил Волков. - Я привык к точным инструкциям и указаниям.
Нужно поставить зазнавшегося старикашку на место. В конце концов, его будущий тесть...
- И они тобой давно получены. А тот факт, что ты не разобрался с ними, может свидетельствовать, в том числе, и о лености ума, и о нерадивости.
Что он несёт? И как он смеет?
- В таком случае, разрешите мне вернуться к прерванным мной делам.
- Разрешаю.
И всё же разговор их на этом не закончился.
Против ожидания того, что они оба сейчас просто бросят трубки, оставшись недовольны друг другом, Борис Арнольдович неожиданно мягко сказал:
- Войди в моё положение, Виктор. Я не Царь и Бог, и тоже получаю приказы. Надеюсь, ты поразмыслишь об этом на досуге и сделаешь правильные выводы.
И только после этого они вежливо распрощались.