– Мы присуждаем…
– За миллион двести тысяч долларов!
– Все видели?.. Все слышали?.
– Никто потом не будет раскаиваться?
– Остров Спенсер за миллион двести тысяч долларов!
Волнение публики возрастало. Сдавленные груди сотен людей судорожно вздымались и опускались. Неужели в самую последнюю минуту кто-нибудь решится набавить?
Дин Фелпорг, вытянув правую руку над столом, размахивал молотком из слоновой кости. Один удар, один-единственный удар, и остров будет продан.
Даже при учинении самосуда, который именуется в
Америке судом Линча, толпа не могла быть более возбужденной.
Молоток медленно опустился, почти коснувшись стола, поднялся снова, несколько мгновений трепетал в воздухе, как рапира в руках фехтовальщика, готового сделать неотразимый выпад, потом быстро опустился.
– Миллион триста тысяч долларов.
Раздался единодушный возглас удивления, а вслед за ним – крики ликования. Желающий сделать надбавку все-таки нашелся!
Итак, состязание продолжается.
Но кто же был этот смельчак, вступивший в поединок за доллары с самим Уильямом Кольдерупом из
Сан-Франциско?
Им оказался Таскинар из Стоктона.
Таскинар был не только богат, но к тому же еще и очень толст. Он весил около двухсот килограммов и если на последнем конкурсе толстяков завоевал только вторую премию, то лишь потому, что ему не дали закончить обед, и он потерял в весе не менее пяти килограммов.
Этот колосс, который мог сидеть только на специально сделанном для него стуле, жил в Стоктоне на улице
Сан-Иохим. Стоктон – один из значительных городов Калифорнии, один из центров, куда свозится добыча с рудников Юга, тогда как в соперничающем с ним Сакраменто сосредоточена продукция рудников Севера. В этом же городе производится самая крупная погрузка на суда калифорнийского хлеба.
Свое огромное состояние Таскинар нажил не только эксплуатацией рудников и торговлей хлебом. Помимо этого он был азартным, притом удачливым игроком в покер, заменяющем в Соединенных Штатах рулетку. Таскинар был богат, но хорошими человеческими качествами не отличался, и его, не в пример Кольдерупу, никто не назвал бы «почтенным коммерсантом». Однако, что бывает нередко, злословили о нем больше, чем он того заслуживал.
Впрочем, слухи о том, что Таскинар при малейшем поводе не постесняется пустить в ход «деррингер» – так называется калифорнийский револьвер, – вовсе не были преувеличенными.
Таскинар ненавидел Уильяма Кольдерупа. Он завидовал его состоянию, положению, репутации. Он презирал его так, как только может толстяк презирать тощего. И не впервые коммерсант из Стоктона пытался из чувства соперничества взять верх над богачом из Сан-Франциско, если это даже шло в ущерб его выгоде. Уильям Кольдеруп прекрасно это знал и всякий раз при встрече выказывал достаточно пренебрежения, чтобы вывести из себя соперника.
Особенно Таскинар не мог простить своему конкуренту последнего успеха, когда тот буквально разбил его на выборах. Несмотря на все усилия, угрозы, клевету – не говоря уже о тысячах долларов, напрасно истраченных им на предвыборных маклеров – в Законодательном совете Сакраменто сидел не он, Таскинар, а Уильям Кольдеруп.
И вот Таскинару удалось пронюхать, что Уильям
Кольдеруп задумал приобрести остров Спенсер. По правде сказать, остров этот был ему так же не нужен, как и его сопернику. Но это не имело значения. Представлялся новый случай вступить в борьбу, сразиться, а может быть, и победить. Такого случая Таскинар упустить не мог.
Потому он и оказался в то утро в зале аукциона, замешавшись в толпе любопытных. Почему же Таскинар так долго собирался? Почему не вступал в борьбу, а выжидал, пока соперник не увеличит и без того высокую цену?
И только в ту минуту, когда Уильям Кольдеруп мог уже считать себя обладателем острова, Таскинар выкрикнул оглушительным голосом:
– Миллион триста тысяч долларов!
Все обернулись. Раздались голоса:
– Толстяк Таскинар!
И это имя переходило из уст в уста.
Еще бы! Ведь толстяк Таскинар был известной персоной. Его комплекция дала пищу не одной газетной статье!
Какой-то математик даже доказал с помощью дифференциальных вычислений, что масса Таскинара оказывала заметное влияние на массу спутника Земли и даже значительно нарушала лунную орбиту.
Но не комплекция Таскинара в этот момент интересовала собравшихся на аукционе. Все были взбудоражены тем, что он вступил в открытую борьбу с Уильямом
Кольдерупом. Это была решительная схватка, битва, движимая долларами, и трудно было предугадать, на который из этих двух денежных мешков стоило ставить любителям пари. Оба соперника были чертовски богаты, и это был уже вопрос самолюбия.