– Ты почему здесь? – удивилась Настя, невысокая девочка с тусклой внешностью и с шикарной шевелюрой. – Ты же вроде на театральном?
– А меня и туда и сюда зачислили, – ответила я, выходя из класса. – Конечно, если буду успевать…
Настя мыслила быстро и конструктивно:
– Это же отлично! У меня есть классная идея. Смотри, я хочу снять фильм о Москве. Сценарий напишу сама, а снимать мы будем вместе с тобой. И закадровый голос будет твой, у меня не получится, я картавлю. Ну, а раз ты на театральном – значит, сумеешь как диктор закадровый текст произнести. Договорились?
Мы вышли в коридор. Настя подошла к подоконнику, достала из сумки тетрадь и корявыми цифрами записала мой домашний номер телефона.
– А где ты камеру возьмешь? – поинтересовалась я. – У тебя кто-то из родичей с кино связан?
– Не, – быстро ответила Настя. – У меня дед член-корреспондент Академии наук СССР. И родители тоже к кино отношения не имеют. Поэтому денег на фильм не дадут. Я и в школу-то поступила тайком. Предки до сих пор переживают…
– А где ж ты камеру возьмешь? – снова попыталась выяснить я.
– Камеру арендовать можно. Но денег нет. Значит, деньги надо где-то достать, – логично выстроила порядок действий Настя.
– Возьми у деда! – предложила я.
– Он не даст. Но идея хорошая… – задумалась Настя.
На следующий день мы вместо математики и химии отправились к Настиному деду. Зачем мы туда ехали, если знали, что денег он не даст, – трудно понять. Но ехали настроенные очень оптимистично.
Пройти в высотку на площади Восстания не составило труда.
– А-а! Настенька! Здравствуй, деточка, – сразу признала ее вахтерша, и мы пешком пошли на третий этаж.
– А дедушки нет! Он в магазин вышел! – крикнула нам в спину старушка.
– Это даже лучше, – шепнула Настя, – успею найти его тайники.
Мы подошли к огромной дубовой двери метра три в высоту.
– Блин, я ключи забыла взять. – Настина голова вынырнула из сумки. – Что делать? Теперь деда придется ждать… Все пропало.
– Подожди…
Я нагнулась к замочной скважине и внимательно рассмотрела ее устройство. Самый обычный английский замок, с «собачкой».
– У тебя есть нож? – спросила я тоном опытного взломщика.
– Откуда? – резонно ответила Настя.
Я порылась в сумке и нашла пластмассовую расческу, купленную за пятьдесят копеек в районном универмаге.
– Не получится. Расческу поломаешь, – предупредила Настя.
Я повесила сумку на шею, подошла вплотную к двустворчатой двери, огляделась по сторонам и просунула тонкую расческу в щель прямо в «пасть собачки». Дверь мягко открылась.
– Ну ты даешь! – восхитилась Настя и на всякий случай надела перчатки.
За пять минут она успела проверить все платяные шкафы, тумбочки, матрасы, банки для круп и морозилку холодильника.
Квартира была огромная. По тем временам – просто безразмерная. Можно свободно кататься на велосипеде. Конечно, она была старая, с какой-то дурацкой старинной мебелью (у меня и то дома был новенький чешский гарнитур), но Настя почему-то очень бережно обшаривала дедову мебель. Наконец она нашла десятку в письменном столе и тут же перебежала в спальню, доверив мне закончить осмотр ящичков.
– Только ты осторожней! Это стол из красного дерева начала девятнадцатого века, не сломай, а то дед убьет!
– А он и так убьет, – себе под нос сказала я, пытаясь вытащить маленький ящичек. Тайник не открывался. Я поискала ключ и нашла его в шкатулке. – Насть, иди сюда, здесь что-то есть! – крикнула я подельнице.
Мы открыли металлическую коробку.
Там лежал пистолет.
– Боевой… – Настя ошалело смотрела на ствол.
На пистолете была выгравирована наградная надпись. Я взяла его в руки и наставила на люстру.
– Ты с ума сошла! Положи на место! – испугалась Настя.
– Да я сама боюсь… Просто никогда не видела живых пистолетов.
– Дай подержать. – Настя выхватила оружие.
Бах! Раздался выстрел, и что-то лязгнуло об пол.
– Ты что делаешь?! – Я от страха присела. – Ты деда могла застрелить!
Настя довольно погладила пистолет и положила обратно в коробку.
– Вот это да. Это я понимаю, – поощрительно самой себе сказала Настя.
Мы пулей вылетели из дома и влились в Садовое кольцо.
– Дед не заметит, – решила Настя. – А если заметит, на меня все равно не подумает. Зато у нас теперь есть деньги на камеру.