Нас уже предупреждали эзоповскими намёками. Им надо или платить или передать всю реализацию. А с какого хуя? Мы не любим блатных. Ни я ни Бибик, ни бывший «жужик» Булка.
Блоть прикрывается лозунгами о воровской идее и «нуждах мужиков» с ловкостью думских депутатов.
О проблеме розничной сети думаю день и ночь. Меряю кабинет ТБ шагами из угла в угол, заложив руки за спину. Ленин в Горках. Наполеон под Москвой. Совершенно забываю, где и за что нахожусь — так увлекательна комбинация.
Почти не накуриваюсь сам. Только вечером, перед самым отбоем.
Серьёзность и рискованность операции раскумаривает сама по себе.
В первый раз в зоне я чувствую что полностью самореализуюсь. Нахожу, наконец, себе применение. Делаю что-то большое, важное. Я бы даже сказал — светлое, доброе. Я несу людям яхши кайфият.
Кроме того эта игра, а иногда я очень люблю поиграть. Причём не в шахматы, там всё больше мозгами, и не в карты — тут много места для передёргивания и проявления подлости человечьей души. Нет лучше всего играть по-взрослому. Летать самолётом аэрофлота со стаканам плана в багаже, например, или управлять криминальной структурой внутри колонии усиленного режима. Тогда настоящий азарт — он только просыпается. Так что дёргайте сами за обрубки однорукому бандиту в третьесортном казино.
Теперь вся территория учреждения КИН- 64/32 — это моя персональная игровая площадка. Это вызывает почти такой же сомнительный восторг, как русская рулетка. Начинаю для вас презентацию нашей модели сбыта на стукач-ходу: Часть анаши уходит в жизнь через библиотеку. Там уже давно действует закрытый элитный наркоклуб и комерс-банк для толстопузов. У руля отцеубийца, утончённый ценитель пищи и просто хороший парень — растаман, Дильшод. Закупает стабильно, но меньше, чем хотелось бы.
Сам господин Дильшод относится теперь ко мне серьёзней. Он всегда серьёзный, когда пахнет баблом. А анаша пахнет баблом за метр.
Анаша это иллюзия свободы.
Спрос на свободу огромный, но у нас нет возможности открыто и много продавать. Это идиотизм, с ним надо бороться.
Братишки Булки и Бибика тоже сильно страхуются. Если их спалят менты, мы отмажем через Дядю. Если их спалят — блатные, мы ни чем не сможем им помочь. До штаба добежать — и то не успеем.
Их искалечат обрезками арматуры. Это главный аргумент братвы.
Могут потянуть на «середину» — это барак положенца зоны, и всыпать там, могут прийти в их барак ночью, как ниндзя, и отхлестать арматурами прямо на шконке, сквозь одеяло. За «обезличивание» прогонов братвы. Продают конечно, но просто мизер какой-то. Есть товар, есть огромный спрос, хромает только инфраструктура.
В этот трудный для родины и нашего бизнеса момент, я вспоминаю о Толяте и солисте балетного театра Алишере. Я вам уже рассказывал про этого Барышникова.
Боймурзаев Толят — бывший шоферюга, перевернувший по обкурке автобус с пассажирами. Встречаются в зонах и такие кексы. А как же! Самые смешные бандиты — идиоты-автоаварийщики. Не можете нахуй ездить, хули за руль машины убийства садиться, спрашивается? Чтобы потом полжизни ментам-неудачкам в зоне доказывать, какой вы, оказывается, милый человек? Лучше ездите себе на метро и как стёклышко трезвым.
Толят регулярно приходит, чтобы постирать моё постельное белье.
Зачем я теперь сам его буду стирать? Легче дать пару пачек безфильтр неграм. Отшкуряют как в аптеке.
Толят — дневальный. Шнырь. Это особый статус. Когда барак два раза в день выгоняют на плац для просчёта, он моет там пол. Из дома к нему не приезжают — нет бабла. Жене даже пришлось переехать из посёлка — люди до сих пор не простили массовой казни пассажиров.
Как будто усопших в пазЕ можно вернуть если вымазать дерьмом ворота в дом бывшего невольного палача — водителя.
Когда «барачный» — блатной смотрящий за бараком, в первый раз попросил за пачку с фильтром «прошкурять» его простыни, Толят смутился. Но потом, постепенно, привык. Стал входить во вкус.
Сейчас у него «братишки» — дневальные почти в каждом бараке. В списке клиентов его фирмы добрых услуг: шеф-повар, свиданщик, культторг, практически все маслокрады и большинство блатных зоны. Правящий класс.
Толят уже давно не стирает сам. Он собирает утром заказы, а вечером получает с клиентов «заимчик» — чай, сигареты, лавэ. Шкуряют его братишки. Вот так. Иной раз пока не перевернёшь автобус, не укокошишь с десяток спешащих на рынок ни в чём ни повинных селян, так и не узнаешь, что в тебе живёт настоящий Дональд Трамп.
По не писанному договору между ментами и блататой, урки не должны трогать шнырей-дневальных. Найти людей на должность уборщицы сложно, и если блатные начнут их долбить, бараки зарастут грязью. Этого менты позволить не могут. Так что наши стиральные машинки хуярят во всю под ментовским иммунитетом. Система.