— Товарищ майор! Вот если бы я ВЫвозил, тогда понятно, декларируем, но я же Ввожу, это же на благо экономике! Деньги пришли в страну.
— Грамотный да? Лучше меня закон знаешь? Может и на бесплатных курсах где уже отбывать приходилось?
— Да что вы, нет, нет, конечно. Просто рассуждаю, простите уж меня, товарищ майор. А нет ли способа быстрее решить все вопросы? Ну, скажем, заплатить штраф, пошлину, ну, в конце-концов вы НАЧАЛЬНИК ночной смены. Вся власть у вас. Я бы родне своей все правильно потом объяснил! Поняли бы без вопросов.
— Начальник смены, говоришь? А знаешь, сколько у меня народу в смене? Она ведь не маленькая — смена-то. Двенадцать человек! И вся смена о тебе уже знает, можешь не сомневаться.
— Мне кажется, уже весь аэропорт обо мне уже знает, товарищ майор!
— Плевал я на аэропорт. У меня в смене — двенадцать человек. Двенадцать. Человек. Вот так. Двенадцать рыл. Всем кушать надо. Да.
Делает паузу и выразительно смотрит на меня. Прямо над его головой на меня так же злобно взирает со стены молодой симпатичный Ельцин.
«Продолжается посадка на самолёт авиакомпании «Сибирь» следующий рейсом 939 Самара — Хабаровск, прошедшим регистрацию и оформление багажа, просьба пройти в секцию номер шесть, повторяю…»
— Каждому если по сто, тысяча двести, в общем, нормально будет?
Майор Пашков встаёт из-за стола, и, открыв дверь, зачем-то выглядывает в коридор. Смотрит в окно на перемигивающий лампочками, как новогодняя ёлка, перрон. Чешет под галстуком багровую шею, откуда к утру уже выползли серебряные иголочки щетины.
— Давай! Давай штуку двести… Но — смотри мне, не умничай тут мне…
С облегчением переходящим в судорожный восторг быстро отсчитываю купюры. Зачем умничать, не надо конечно же умничать!
— Можно идти, товарищ майор?
— А нук, погодь, погодь, старшину Лунёва ко мне.
Это уже в селектор.
Лунёвым оказывается тот же сапог с красной мордой, который меня спалил на контроле. Он весь сияет, как тульский самовар, как в прочем, и положено герою дня. Такую крупную шишку словил.
— Довезёшь куда братишка скажет, в целости и сохранности, доложишь об исполнении. Свободны оба.
Когда мы уже в дверях, майор Пашков сосредотачивает взгляд на выключенном мониторе компьютера цвета прокуренной слоновой кости.
Старшина Лунёв и ещё какой-то сержант, по моей просьбе везут меня в гостиницу аэропорта. «Чтоб тебя тут никто не обидел! сам понимаешь — времена сейчас огогого!».
Лунев лично оформляет документы, берет ключ, и провожает меня до самого номера.
— Ну, держись, давай, пацан! Перевезёшь родню в Самару, не ссы!
Что надо будет — не стесняйся!
— Спасибо вам товарищ старшина. Спасибо за всё.
Наблюдаю теперь за ними из окна. Их разрисованный, с понтом шерифский форд, ещё долго стоит перед входом в гостиницу «Перелёт».
Я думаю, они сейчас сдадут смену и вернутся за мной обратно. Со стволами. Или пошлют кого-нибудь. Помогут избавиться от излишков наличности.
А может и нет. А не в пизду ли так испытывать судьбу?
Выгребаю из сумки усохшую немного пачушку Урала и распихиваю деньги по карманам. Саквояж оставляю в номере. Пусть караулят, если надо.
С милой улыбкой сдаю администраторше ключ.
«Я — воздухом российским подышать! А где у вас тут покушать можно недорого? Спасибо. Спасибо».
В двух шагах от гостиницы бухаюсь на заднее сидение такси.
— ЖД вокзал! Не обижу… Жми!
У Димки из Воронежа проколота мочка левого уха. Он по воле носил там маленькую серьгу.
В то время за серьгу в Узбекистане можно было получить пизды и на свободе, а тут — зона! Наслушался Димка за эту дыру всякого!
Приехал он в Ташкент анаши по-дешевке взять, хипан несчастный!
Точно так же как и Подсекаев. Взял. Неплохой дури. У барыги-стукача. А вы думали?
Любишь кататься — люби и саночки возить. В Ташкенте стучит сейчас КАЖДЫЙ барыга, каждая простиутка, каждый таксист. Кончился Амстердам. И Катартал кончился.
Не ехайте туда за анашей, молю вас! Лучше сразу уж в Бангкок дуйте, если до такой степени с собственной головой не дружите.
И знаете, какой срок гражданину Российской Федерации впаяли? Девять лет. Привет. За одно судебное заседание уложились. А тщательное следствие кропотливо длилось аж целых два дня! У нас это быстро, Дима! Без ненужных процессуальных проволочек.
Если бы они ласты пендосу какому скрутили, хай бы поднялся на ВЕСЬ мир.