— Сразу после обеденной проверки, отработаю к тебе этот груз. Будь на месте. Отнесись серьёзно, очень прошу.
— Я — всегда на месте. Ещё года три, как минимум. Скучно даже.
Сегодня администрация Савоя выставила счёт за мою ломку. Подонки. Чем я думал, когда вписывался сюда? за что такие деньжищито? Хотя я только сейчас начинаю потихонечку трезветь. Голова начинает работать. Иногда. Последние несколько месяцев я постоянно висел под юриными чеками. Опий — он сильно по-мозгам не бьёт, как водка, скажем. Но на принимаемые решения — влияет всё же. Ведь вам все становится пофиг.
Живу здесь уже восьмой день, и теперь оставаться в двухсот пятидесяти долларовом Савое — самоубийство. Вот если бы Уралу положили в конвертик тысяч сто двадцать… Денег никогда не бывает слишком много.
Ломка миновала свой пик, и сейчас я чувствую, будто перенёс тяжёлый грипп. Лёгкая слабость и лёгкая радость. Соскок засчитан.
Слава богу. Больше не грамма. Никогда. Да и не особо уже тянет. Хочется пожить на трезвяк — это здорово! Особенно, когда не болеешь и есть деньги, и ты в Москве, а она, тебе рада, видит что ты при деньгах, сучка продажная.
Все последние дни на пути к трезвости, пытаюсь вызвонить Глорию.
Неизвестно где шатается, сволочуга, никто не берет трубку. Звонить на прямую Веронике боюсь — вдруг они подслушивают её номер, и потом сразу же, через спутник, найдут в Савое и меня. Наверняка только и ждут звонка.
Ничего. Главное я уже снова могу ходить и соображать. Хоть и медленно. Я найду способ контакта. Позвоню ещё через пару часов. Или отправлю к ней Стаса. Хотя могли взять под колпак и его. Обложили, волки-позорные. мелкоуголовная терминология теперь сама прыгает в голову. Я стал преступником.
Ладно. Делай что должно, как говорится. А должно теперь подыскать приличную квартирочку. Гнёздышко нам с Вероникой подготовить.
Поэтому, собственно, и листаю сейчас разухабистую московскую газетёнку «Из рук — в руки». Тут и работа, и жилье, и статья как быстро найти эрогенные зоны у женщин. Кладезь бесценной информации.
— Дядя?
— Я вас слушаю.
— Докладывает Элвис Пресли. По просьбе осуждённого Урбитского Данила, мехцех, 5 отряд, 24 бригада, на съёме буду осуществлять пронос холодного оружия на территорию жилой зоны. Количество оружия — большое, имею связку металлических предметов весом около восьми-девяти килограммов. За пронос получил задаток — пятьдесят долларов США. Получатель в жилой не установлен. Предположительно блатной из окружения положенца зоны. Осуществление проноса считаю крайне рискованным. Жду ваших указаний по этому поводу.
— Указаний говоришь? А какого хрена берёшься за пронос, не согласовав предварительно? Крайне рискованным считаешь, а? И мне что прикажешь теперь делать? Самому твой чемоданчик нести? Или ещё что?
Долбоёбы…
— Может быть, разделить на несколько раз? Считаю — имеет смысл.
— Имеет смысл заткнуться, и слушать. А ещё головой иной раз думать тоже имеет смысл… Тащи все разом. На съёме тебя встретят наши люди. Доллары занесёшь в мой кабинет. «Имеет смысл». Всё. Конец связи. Давай, повнимательней, там…
Уфф. Вроде пронесло. Удачно всё сложилось. И Дончик с блататой пойдет на разработку, и Дядю полтинником загрею, и жопа моя проскочит неприкосновенной через съём. Можно ещё грузов подобрать, попутных. Пройдёт по дипломатическим каналам. Люблю когда всё быстро срастается.
А эту хрень Дончикову наверное в мешке понесу. Надо загулять ща к Гриффитсу, пусть настрочит быстренько мешок для груза фельдъегерского. В чемодан однозначно не впихнуть и десятой части. Большая связка, увесистая.
Что там за сувениры такие тяжеленые, бляха, набор ножей для метания в цирке-шапито? Дембельский аккорд Дончика — кухонный комплект для путешественника-ниндзя? Неизвестная досель коллекция мастера? Вот ведь разошёлся старикан перед амнюгой-то самой. Рванул с катушек совсем.
А ну гляну. Нет, не гляну — досмотрю. Я государственная почтовая служба. Гарантированная, кстати, в наше непростое время. Имею полное право. Из соображений госбезопасности. Вот только дверь в ТБ закрою и занавески задёрну.
Под слоем мягкой выцветшей мануфты, ещё один слой, слегка промасленная ветошь, станки в мехцеху вытирать. Что — то прощупывается по форме на ощупь типа целой связки стилетов. Сдираю последний слой, и к ногам моим с лязгом на весь штаб промзоны падает гигантская охапка заточек из стальной строительной арматуры, такой, знаете, с рёбрышками.
Ни-хрена себе, сувениры на свиданку! Заточки! Самая обычная строительная арматура, нарезанная и отточенная с одного конца. Такие сувениры и я могу сработать, даже с моими мягкими белыми ручками! Тут не надо мастером быть. Обрезал и заострил на станке. Дела!