— Меч из ножен не доставать! — остановила девушка протянувшуюся к рукояти оружия, принадлежащего магу, руку. — Он заклят!
Девочку вежливо попросили отвести коня в свободное стойло, рядом с общинными клячами — тружениками сохи и телеги, на что та милостиво кивнула. При приближении необычного существа, не воспринимающего боль, деревенские лошади принялись заметно нервничать, раздалось истеричное ржание.
— Он лучше побудет за воротами. — на два голоса, сказала остановившаяся девочка, заглянув в глаза скакуну. — Ему там ничего не угрожает, а ваши лошади не вынесут соседства.
— Как прикажете леди. — согнулся в поклоне староста.
— Я не леди. — странным голосом ответила необычный ребенок. — Меня зовут Вилана, а брата — Коска. Мэтр спас нас, а мы помогли ему с ранами и доставили сюда. Почему его конь меня слушается я не знаю.
— Я служил в баронском войске, леди, я видел магов и не ошибусь, как следует обращаться к одаренной. — староста разогнулся и протянул руку в сторону дома, уже скрывшего в своем полумраке раненого некроманта. — Вам с братом следует отдохнуть с дороги и привести себя в порядок.
— Наверное… — девочка убрала руку от головы скакуна и тот немедленно направился прочь из поселения.
Детей почтительно, хоть и торопливо отмыли, накормили не отличающейся разнообразием, но сытной трапезой, для чего староста велел принести лучшую посуду из своего дома, выдали смену одежды, пока жена старосты унесла их, грязные, но выглядящие странно-новыми, вещи для стирки.
Вельх, которого сменили на наблюдательном посту, наплевав на усталость пристроился под окном, заглядывая в щели и пытаясь подслушать разговор. Других любопытных детей удавалось отгонять негромким шиканьем, рука у него отцовская, тяжелая так что никто не пытался спорить, и обещанием все услышанное пересказать. Особенно хотелось увидеть девочку-ведьму, даже испачканная дорогой, она произвела на подростка огромное впечатление и не выходила из перегревшейся под солнцем головы.
— …тогда мы увидели раны мэтра. Брат отмыл кровь, я, как смогла, перевязала их. Дали зелье.
Он, иногда приходит в себя, ругается, постоянно повторяет «Проклятый недоучка!» Утром мэтр велел найти что-то, на чем его можно будет его везти и указал, куда направляться…
Вельх, чуть приподнялся, разыскивая в ставнях щель пошире, стараясь в свете лампады уловить силуэт говорившей. Под ногой что-то хрустнуло, подросток вздрогнул и замер, но никто из находившихся в доме не отреагировал на звук. Парень тихонько выдохнул и прислушался снова.
— …Зелье ненадолго приводит мэтра в сознание. Так, в первый раз, он зашил свои раны, я раньше не видела как человек штопает сам себя, словно прореху на штанах. Он ничего нам не объяснил, лишь сказал, что источник уничтожен, нежити больше нет и бояться нечего. Показал, как правильно разводить зелье и сказал что давать его следует лишь в самом крайнем случае. Так же он сказал: «Нужно просто время и отдых — все заживет». Потом что-то про задание мастера, что нужно сообщить Ордену. Затем он уснул и больше не просыпался.
— Вам потребно отдохнуть, леди. — прогудел приглушенный голос старосты. Вельх в первый раз слышал чтобы староста обращался к кому-то столь уважительно. — Вы столько перенесли.
— Там вещи мэтра. — девочка не торопилась следовать совету старшего. — Их нужно очистить и починить. Он будет рад.
— Будет исполнено. Что насчет вас и вашего брата?
Так это ее брат! — пронеслось в голове Вельха, принося какое-то непонятное ему самому успокоение
— Мы устроимся подле мэтра.
— Если дозволите, еще один вопрос.
— Не спрашивайте дозволения, говорите.
— Нежить, ее правда больше нет?
— Мне это неизвестно. Мы ехали без остановок, не зная есть ли еще угроза. За все время пути к вашей деревне нам не встретилось ни одной твари. Наверное, мэтр справился…
Дальше подросток не слушал. Мелькнувшая у окна широкая тень подсказала, что староста решил впустить в жилье свежего воздуха, а попадать под тяжелую руку парню не очень хотелось. Пробираясь дворами к своему жилью, подросток все думал, как же девочка будет выглядеть без слоя грязи и дорожной пыли на лице и какого цвета у нее волосы.
В мутном забытьи восстанавливающего транса крутились обрывки воспоминаний: волна расходящаяся от вспышки заклятия, пробившего границу в план смерти оставила четкий след для того, кто знает как видеть и куда смотреть, чтобы найти источник. Все больше и больше нежити, уже не случайно поднявшейся или обращенной позже, а реанимированной целенаправленно, но слишком грубо для того, кто посвятил годы мрачному исскуству некромантии. Видны оборванные нити контролирующего плетения: маг, использовавший плетение, не понимал что делает или ему не хватило контроля — неважно, итог один. Некротическая чума захлестнула провинцию, и его долг, как мэтра ордена магов смерти и темных колдунов, отследить источник и устранить последствия.