Оказывается, старый граф смог поругаться с другим таким же графом и влип в какой-то малопонятный спор о проклятой долине и о том, что в ней можно организовать место, где будут учить магов, неподконтрольных Вердунскому архимагу-лорду. О споре узнал король и весьма заинтересовался возможностью получить, подчиненных исключительно трону, колдунов.
Горячая вода и теплый, влажный воздух разморили мальчишку. Коска еще пытался бороться с дремотой, концентрируясь на разговоре, но нега от горячей купальни, разливающаяся по телу, оказалась слишком настойчивой. Сквозь надвигающийся сон еще удалось разобрать слова «право наследования», «некромантия», «церковь не поддержит»… Потом навалилась уютная темнота.
Горр покосился на уснувшего мальчишку, усмехнулся в седые усы.
— Зачем тебе эти дети, Бернард? Еще и слугами их назвал. — сделав очередной глоток красного как кровь вина из серебряного кубка, гвардеец качнул головой в сторону подростка. — Неужели, некромант принял служение у, всего лишь, крестьян?
— Нет, конечно, старик. — маг покачал свой кубок, вдохнул терпкий аромат, но пить не стал. — Клятв я у них не принимал. А что из крестьян… Они одаренные, оба. И достаточно сильные. Как понимаешь, это уже статус равный безземельным дворянам. Кроме того, они умудрились несколько недель выживать в захваченных нежитью землях, перенеся столько сколько не каждый взрослый выдержит и как это могло сказаться — неизвестно.
— Хочешь передать их на обучение в орден?
— Не решил, пока что. В слугах церкви им делать, однозначно, нечего, хотя, не скрою, такая мысль меня и посещала. Неплохо бы найти им хорошего наставника из старой гвардии, что учились еще у настоящих Вердунских мастеров, а не этих… — некромант помолчал, глотнул вина, сдерживая рвущиеся с языка ругательства. — В ордене обучение, все же, достаточно суровое, а они и так натерпелись.
— А сам?
— Не смешно. Я маг-боевик, кое-что понимающий в ритуалах и магии смерти. Если мальчишку я, может быть, еще сумею выучить, если брошу все свои дела и осяду-где нибудь, или передать для воспитания любому другому наставнику, то вот девочку…
— Что с ней не так? — гвардеец заинтересовался сомнениями, отразившимися на лице Бернарда, даже непроизвольно попытался переместиться поближе.
— Она — малефикар. Прирожденный. Искусство проклятий — сложная наука, здесь опытная ведьма нужна или темный магистр. Я же, всего лишь, мэтр. Все, что я смогу дать, не научит ее контролировать свою силу. А без контроля — она опасна, в первую очередь, для себя. И, как назло, не подпадает под закон о неприкосновенности магов для церковников.
— Я не интересовался различиями в ваших рядах. Может пояснишь, почему закон не защитит ее?
— Магия проклятий — это даже не колдовство, в полном понимании слова. Это самое древнее искусство, существовавшее еще до шаманизма. Она доступна и простым людям, только силы для этого у них нет и лишенные дара растрачивают свою жизнь. Коска, хоть и со склонностью к тьме, может обучиться даже магии света, и вполне подняться до высоких рангов, среди тех же церковников. Вилана же, исключительно, темная. Она еще очень мала и сила не оказывает большого влияния, но это временно. Когда она повзрослеет и начнет превращаться в женщину, без надлежащего обучения и понимания своей особенности, характер изменится, сначала она станет раздражительной, потом гнев превратится в постоянное состояние души. Ей будет достаточно просто бросить, в сердцах, пожелание зла и оно исполнится. Не сразу, но обязательно. А, с изменившимся под влиянием силы характером, желать зла девчонка будет часто и закончит жизнь на костре. Церковники прекрасно наловчились вычислять подобных ей. В законе «О владеющих темными силами», специально выделен пункт о малефикарах, что они не попадают под его защиту.