Из расширенной кинжалом раны вытекали отвратительные сгустки желтоватого гноя вперемешку с чем-то черным, пульсирующим. Бернард сплюнул бы от отвращения, если бы мог оторваться от произношения слов контроля, которыми, обычно, управляют поднятой нежитью. Сейчас боевая магия позволяла направлять по телу мальчишки ту плоть, что уже успела переродиться и не была в полной мере человеческой. Целитель справился бы с этой задачей намного лучше, просто подстегнув естественную защиту организма и напитав ребенка силой жизни. Вот только не направляют целителей на оценку самозародившихся источников магии смерти и их уничтожение, по возможности. А некромант мог действовать только так, поражаясь, что, только что, буквально «на коленке», придуманный, способ работает. Главное, чтобы мальчишка выдержал. Напитать его жизнью мужчина не мог — профиль не тот.
Глава 2
Он выплывал из тяжелого забытья в котором жуткая тень не выпускала к светящимся небесам, отбрасывая жестокими ударами от манящей цели. Когда удавалось увернуться от страшных когтистых лап, то он врезался в невидимую стену вспыхивающую странным зеленым огнем. Когда уже совсем отчаялся обрести свободу — тень поймала его и начала пришивать по живому к чему-то мерзкому, смердящему тленом. Он рвался и кричал от боли, но тень не обращала внимания и продолжала пытку. Потом пришла блаженная темнота.
Мальчишка открыл глаза и затрясся от ужаса: тень из его сна сидела за столом, уронив голову на скрытые широкими рукавами запыленного плаща руки и, судя по всему, спала. Опустившийся капюшон закрывал лицо, не позволяя увидеть страшные черты. Парень был уверен, что если ткань сползет хотя бы на ладонь — обнажится голый череп. Дыхание перехватило. Он постарался отодвинуться подальше от ужасного соседства, но уперся спиной во что-то.
— Коска! — к нему стремительной ящерицей метнулась сестра, обняла, прижавшись к груди, орошая голую кожу слезами.
— Демоны вас задери!.. — прокашляла тень, приподняв голову и повернув лицо к мальчишке. — А, очнулся, наконец!
Капюшон свалился с головы, обнажив не череп, как того боялся трясущийся от страха мальчишка, а вполне себе человеческое лицо. Спутанные, грязные от пыли, длинные волосы неопределенного, но точно очень темного цвета, хищное лицо, украшенное густой зарослью многодневной щетины, темно-серые, скорее даже цвета узорчатой стали, глаза смотрящие пристально и недобро, широкий, когда-то сломанный и неправильно сросшийся, немного кривой нос, тонкие бескровные губы…
— Коска, это мэтр Бернард. — затараторила сестра. — Он вылечил тебя!
— Вылечил?.. — немного заторможено протянул парень.
В голове тут же всплыли картины их бегства из родной деревни, многодневных скитаний, постоянного голода, стаи мертвых собак и острой режущей боли, когда одна из тварей впилась клыками ему в ногу…
Мальчишка рывком сдернул старую шерстяную тряпку, служившую одеялом, обнажив раненое бедро. На месте рваной раны красовался неровный, воспаленный шов. Кто-то грубыми стежками стянул кожу, не особо заботясь о красоте, но, судя по отсутствию дергающей боли, грязи в ране нет и зажить она должна быстро.
— Сколько… — хотел он было задать вопрос, но горло перехватило.
— Два дня. — правильно понял его мужчина. — Вам очень сильно повезло что я находился неподалеку и еще сильнее что Курт заинтересовался слишком активной стаей дикой нежити.
— Курт? — не понял мальчишка, поглаживая волосы не желающей его отпускать сестры.
— Это мальчик. — подняла взгляд девчонка. — Прозрачный мальчик. Мы с ним играли, пока мэтр лечил тебя.
— Прозрачный? Это как?
Мужчина вздохнул, неуловимо шевельнул пальцами и прямо перед мальчишкой проявилась, словно соткавшись из из воздуха, туманная фигура. Такой же мальчишка, может чуть младше, в простой одежде, с коротко остриженными, растрепанными волосами помахал ему рукой.
— Он хороший, только не говорит и очень грустный. — сестра помахала в ответ и улыбнулась.
— Неупокоенная душа. — прервал ее мужчина. — Вообще-то он говорит, только вы услышать не способны. Ты голодный? — кустистая бровь вопросительно изогнулась.