- И что дальше? - поторопил я Альбину, стараясь не показать своего отчаяния.
- А дальше, - она улыбкой попыталась сменит тему: - Ты оказался вон каким героем. Я не предполагала, что ты такой забияка... Одним ударом... насмерть...
- Насмерть? Ты не ошибаешься?
- Я была на похоронах. Это ты того хулигана, который напал на нас со своими дружками в кафе.
Мне вспомнился тогдашний её возглас и ответ Герпинеску на мой вопрос, у кого я.
- Он из банды Барона? - спросил я, пристально глядя в глаза Альбины. И она смутилась, дернула плечиками.
- Возможно. Почему ты спросил меня об этом?
- Потому что ты знаешь, кто такой Барон, - пошел я напролом, надеясь выдавит из неё ещё какую-нибудь информацию. Но Альбина невинно улыбнулась и помотала головой.
- Не знаю, милый. Слыхать о нем слыхала - о банде Барона молва по всей Молдове идет, а кто он, - снова пожала плечиками, - понятия не имею. Если ты вспомнил тот случай в кафе, когда я пригрозила подонкам Бароном, так я блефовала. Его все хулиганье и мелкая шпана боятся. И сработало.
Ее глаза смотрели так невинно, голос звучал так искренне, что усомниться в её правдивости не представлялось возможным. И все-таки...
- А как ты попала на похороны? - поинтересовался я.
- Без проблем. Весь город почти собрался. Твои коллеги-журналисты его таким героем преподнесли, такую рекламу ему сделали, что у многих появилось желание проводить в последний путь жертву советских оккупантов.
- Даже так? И кто убил его, сообщили?
- Неизвестный советский офицер. В нашем любимом кафе. Рукояткой пистолета перебил ему сонные артерии. Предупредил: кто попытается его задержать, пристрелит на месте.
- Значит, скрылся?
- Значит, - усмехнулась Альбина. - Сюда, в больницу Кагула.
Наконец-то прояснилось, где я. Но объяснение Альбины облегчения не принесло, теперь на меня повесили ещё одно убийство.
- Как же это я смог одновременно находиться в банде Барона заложником и оказаться в кафе?
- Не знаю. Потому, наверное, и не назвали твое имя.
- Как ты меня разыскала?
- О-о, это длинная и неприятная история, стоившая моему папочке немало денег. Но я обещала, и вот видишь, у тебя. - Она снова стала целовать меня.
- И все-таки, - остановил её я. - Меня волнует моя судьба. Что дальше?
Альбина погрустнела, задумалась.
- Я не хотела тебе говорить: положение пока очень сложное. Но мы ищем выход.
- Я знаю, что очень сложное. Но расскажи подробнее.
Она помяла пальцы рук.
- В общем, ваши не пошли на обмен, арестовали ещё нескольких сотрудников ГАИ, чем обострили ситуацию. Барон предъявил им ультиматум: если не освободят арестованных в течение пяти дней, корреспондент... - Она замолчала. Да и без слов все было ясно.
- Но пять дней уже прошли?
Она кивнула. И повторила:
- Мы сделаем все, чтобы освободить тебя... Кое о чем папа уже договорился, не знаю как ты отнесешься к этому...
- Говори, - поторопил я, не ожидая из её сообщения ничего хорошего, но предпочитая знать свою участь, чем быть в неведении.
- Они предложили такой вариант: сохранят тебе жизнь, если ты согласишься быть у них военным советником и тренером - ты так разделался с их сенсеем, что они считают тебя прекрасным самбистом и каратистом.
- Учить их убивать людей?
- Да нет. По-моему, это не банда Барона. Они готовят телохранителей для бизнесменов. Ты же там был, видел эту школу.
- Я сидел там в одиночной камере и, кроме яблоневого сада да господина Герпинеску, возможно самого Барона, по существу, ничего и никого не видел. Да - ещё спортивную площадку и полосу препятствия видел. Там что, воинская часть раньше располагалась?
- Не знаю. Я там не была.
- Нет, учить людей убийству... не на войне, извини меня.
- Но у тебя нет другого выхода. Притом, это временно, не надолго. Мы что-нибудь придумаем, может, выкупим тебя. Надо пока выжить...
Да, выбора у меня не было. Но возвращаться за колючую проволоку к бандитам, где каждый в любую минуту может воткнуть нож в спину... И отказаться, когда приговор уже вынесен... Положеньице... Рискнуть? А что я теряю. Во всяком случае, отсрочу свою смерть. Как говорил наш комбат в Афганистане: "Не важно, когда умереть, важно, как умереть". А там я могу ещё сделать что-нибудь полезное для своей страны... Не может быть, чтобы мои командиры и наше правительство бросили меня на произвол судьбы. Тут что-то не так. В общем, надо идти на компромисс...
- И на какой срок они берут меня тренером?
- Этот вопрос папа тоже обговаривал. Договорились - на год, после чего клятвенно заверили, что отпустят тебя с миром. Но я надеюсь, что мы раньше тебя освободим.
- Ну что ж, - после длинной паузы согласился я. - Ты права, другого выхода у меня нет. И я верю - не им, разумеется, а тебе с отцом.
Альбина обняла меня за шею, обдав запахом французских духов.
- Ты умница. Я буду тебя навещать, поправляйся быстрее.
2
И вот я снова за высоким железобетонным забором с колючей проволокой поверху, в небольшой комнатенке двухэтажного особняка, в котором живут дезертиры и уголовники, домушники и карманники, решившие за большие деньги повысить свою квалификацию - перейти в разряд наемных убийц. И мне надлежит учить их самым жестоким, самым изощренным приемам насилия.
Я не раз задавал себе вопрос, правильно ли поступил, приняв предложение главаря школы террористов ( уже на третий день я знал чем занимаются "курсанты-спортсмены", будущие телохранители бизнесменов), и, проанализировав ещё раз ситуацию, пришел к выводу, что правильно. Приговор мне подписан, и умереть никогда не поздно; главное - как умереть. Надо не упустить шанс, дать о себе знать, разоблачить эту банду. Правда, мои попытки пока тщетны. Даже Альбина, которую я просил переслать письмо моим родственникам в Москву, отказалась, объяснив, что дала слово никаких просьб моих не выполнять, дабы не усугубить мое положение. А письмо - было бы ниточкой... Что ж, будем ждать других оказий. Надеюсь, и наши органы безопасности не прекратили поиски...
Визит Альбина задал мне новую головоломку, заставив не одну ночь помаяться от бессонницы, поразмышлять над тем, что кроется за предложением стать тренером в школе убийц. Кто такой Барон, как удалось Альбине пробиться ко мне и насколько правдиво её объяснение? Недоверие к ней снова терзало душу. Вот уж поистине - пуганая ворона куста боится... И ответ пока определился такой: тренером меня взяли, конечно же, не из-за моих необыкновенных способностей, а хотят использовать для каких-то своих целей, потому надо быть все время начеку, вести игру как вдумчивому шахматисту, видеть расклад фигур и поле битвы на много ходов вперед. Барон, конечно же, не Комрад Герпинеску - слишком мелкая фигура в такой игре и ординарная умом и поступками - я успел это определить по беседам с ним. За Бароном стоит влиятельный в правительстве человек, обладающий немалыми средствами, а возможно и властью: содержать такую школу даже преуспевающему бизнесмену непросто. Правда, по ночам "курсанты-спортсмены", переодевшись в элегантные костюмы, выезжают куда-то на машинах и мотоциклах, возможно на "охоту" за баксами. Но без надежного прикрытия сверху школа долго не просуществовала бы.
Загадкой для меня оставалась и Альбина. В больницу и во второй раз она приехала абсолютно трезвой, и я удивился произошедшей в ней перемене. Значит, она вовсе не алкоголичка? Почему же она тогда так напивалась?.. И выглядела помолодевшей, будто девчушка лет семнадцати. В легком полупрозрачном платьице с лиловыми колокольчиками по оранжевому полю, от которого веяло степью и луговыми цветами, Альбина сияла, как знойное июльское солнце, обжигая меня прикосновениями будто наэлектризованного тела, игривым покачиванием бедер, большими огненно-карими глазами. Словно и не было две недели назад Андрея, её жениха, не случилась с ним ужасная катастрофа. И словно то дорожное происшествие, из-за которого я оказался в застенках и на больничной кровати, смертный приговор, вынесенный мне, являлись для неё всего лишь детской игрой, или, по крайней мере, недоразумением. А сколько я пережил за эти дни, сколько в моих волосах появилось седины! А о ней ни слова в газете, и разъезжает на своей машине (правда, теперь на новой, светло-бежевых "Жигулях" последней модели) как ни в чем не бывало. Разыскала меня там, где не могут найти опытнейшие следователи, контрразведчики... Неужели такова магическая сила папенькиных денег и её обольстительной красоты?