Пятиклассников загнали в новый жёлтый автобус, и он поехал за три километра в колдырёвский музей. А все, кто видел автобус с подозрительной надписью, серьёзно задумывались. Мысль в голову приходила всем одна и та же: куда и зачем везут столько йети, и где их вообще взяли?
Пока автобус ехал, слухи о том, что в Гадюкине обнаружены йети, достигли столицы, и расторопные корреспонденты потусторонних передач устремились ему наперерез. До Колдырёво автобус так и не доехал, ему преградила дорогу толпа журналистов с видеокамерами. Первая часть сенсации уже шла в эфире, и население прильнуло к экранам.
Серпалитония вылезла и начала объяснять, что это не йети, а дети, просто какой-то хулиган переделал букву. И пока журналисты на коленке готовили разгромное разоблачение сенсации, гадюкинские детки выскочили из автобуса, и журналисты убедились, что это всё-таки йети. Самые настоящие. Сенсация облетела весь мир и продержалась неделю, потом заглохла.
В следующий раз автобус повёз десятиклассников на футбол. А десятиклассники нарядились в костюмы снежных людей, и едва вылезли из автобуса, как охранники и полиция тут же затолкали их обратно. И на матч не пустили.
В третий раз автобус с надписью «Йети» использовался по своему прямому назначению: ехал утром вокруг деревни и собирал школьников. Как известно, в гадюкинской школе было по тридцать с лишним каждых классов, и как вся эта толпа уместилась в одном автобусе, осталось загадкой, но они там уместились, потому что очень хотели приобщиться к цивилизации и ездить на уроки, как и все нормальные дети, в жёлтом автобусе.
Автобус раздулся и, фырча выхлопными газами, медленно катился к школе, а прохожие качали головами и говорили: «Йети поехали». Директорша Матрёна Эмпидокловна с гордостью выглядывала из окна учительской: вот, мол, какой автобус я выхлопотала для любимой школы!
Плод её трудов подкатился как раз к началу уроков, но пока 10890 учеников из него вылезли, уроки закончились. И гадюкинские детки, хихикая, полезли обратно. Автобус снова раздулся и поехал развозить их по домам. Учебный день был сорван.
И так повторялось ежедневно, пока автобус не сломался. В Гадюкино всё быстро ломается. Когда это случилось, учителя вздохнули с облегчением, радуясь, что теперь дети снова начнут ходить в школу пешком, как в доавтобусную эру. Но плохо они знали гадюкинских деток!
Ученики привыкли, что их возят, и пешком ходить не хотели ни в какую. Учебный процесс оказался под угрозой. Учителя писали школьникам эсэмэски, звонили их родителям, отправляли бумажные письма с совами — всё тщетно.
А в это время шофёр первого сломанного автобуса пил пиво с шофёром второго сломанного автобуса, и пришла им в головы гениальная мысль: сделать из двух сломанных автобусов один! И починить его. Не допив пиво, они побежали в мастерскую воплощать свою задумку.
Утро следующего дня началось с того, что по гадюкинским улицам проехал жутко длинный канареечный автобус с надписью «Йети». Дверей в нём было десять штук, и ещё запасная сзади. И люк в потолке. Родители мигом растолкали своих дрыхнущих деток, сунули им в руки рюкзаки и выпихнули на улицу.
Детки, ничего не поняв, залезли в автобус. А когда он подъехал к школе, то все двери сразу открылись, и ученики вылезли за полминуты. Делать было нечего, и они поплелись на уроки.
Обоим шоферам директорша выдала премию. А букву исправить забыли, и на автобусе так и осталась надпись «Йети». Впрочем, она вполне соответствовала содержимому.
====== 21. Тьфудожники ======
Стешке и Нюшке из пятого «ё» надоело ходить в школу. Но родители всё равно каждое утро выталкивали их из дома, и сёстры стали думать, как устроить карантин.
— Давай всех подговорим вымазаться зелёнкой, как будто эпидемия ветрянки, — предложила Стешка.
— А что? Годнота! — согласилась Нюшка, и они тут же начали обзванивать товарищей.
Через час какая-то тётенька зашла в аптеку купить зелёнку, но аптекарша развела руками. Зелёнка закончилась. Школьники скупили всю зелёнку и вымазались с головы до ног. Кому не хватило зелёнки, рисовали на себе зелёными фломастерами.
И вот прозвенел звонок. Учительницы вошли в классы и увидели зелёных детей, которые для пущей убедительности ещё и делали вид, что чешутся. Пока разбирались и обсуждали ситуацию с врачами, перепуганная директриса объявила карантин на две недели. Стешка и Нюшка хлопнулись ладонями и пошли праздновать победу.
И тут бы история и завершилась, если бы детям из младших классов не понравилось на себе рисовать. Они решили не ограничиваться зелёнкой и разукрасили себя всеми фломастерами, даже физиономии, и стали похожи не просто на дикарей племени Мумбо-Юмбо, а скорее на инопланетян.
Разумеется, никто не соблюдал положенный при ветрянке постельный режим. Разрисованные дети ходили по всему Гадюкину, покупали мороженое, бегали по улицам и неизбежно сталкивались с учителями. И учителя поняли, что кого-то здесь надули.
Директриса быстро свернула карантин, и малолетних жуликов вернули за парты. Но тяга к художественной росписи была неистребима. Вынув из рюкзаков маркеры и фломастеры, дети принялись расписывать парты, стулья, стены двери, окна и совершенно не слушали учителей.
— Стрюкакеев, прекрати рисовать! — орала училка второго класса «Ю» Перепетуя Викентьевна, но Стрюкакеев продолжал старательно вырисовывать маркером на оконном стекле человека-паука. Художественным талантом он не обладал, поэтому чел-паук получился жирным и кривомордым.
— Сейчас же откройте тетради и списывайте текст из учебника! — орала Перепетуя, бегая по классу, но мелкие двоечники не обращали на неё внимания.
Три девчонки вооружились масляными мелками и начали рисовать на стенах анимешные пучеглазые мордочки, и весь класс разделился на две враждующие армии: сторонников аниме и фанатов американских мультиков.
В это время сразу в десяти первых классах стены покрывались разноцветными кругами. Одна утончённая училка, которая терпеть не могла расцветку в горох, с нервическим припадком убежала в учительскую. Дети обрадовались и стали рисовать горох на оконном стекле и на доске.
В это время две-три сотни двоечников постарше, которые отпросились с урока волшебной фразой «Можно выйти?» и слонялись вокруг школы, кидая бумажки, увидели на первом этаже раскрашенные окна и подумали: «А чего это мы не рисуем?» — и поспешили обратно на урок. На уроке они достали все карандаши, маркеры и фломастеры, какие нашлись у них в рюкзаках, и принялись за дело.
За два часа школа стала похожа на татуированного дикаря племени Мумбо-Юмбо. В первом «Ц» детишки разрисовали даже учительницу, которая слишком увлеклась проверкой тетрадок и не заметила, что на её светло-голубом костюме рисуют маркерами чертей.
А Тьфукин и Бензинов вытащили банки с краской — которой они исправляли на автобусе надпись — и на уроке разрисовали в коридоре полы. Краска была масляная, сохла медленно, и когда урок закончился и толпы учеников выскочили в коридор, весь пол в школе стал усеян следами. Уборщица схватилась за голову и заголосила, что детей попутал нечистый.
Позавидовав на Тьфукина и Бензинова, другие старшеклассники тут же сбегали домой за краской и кисточками и стали разрисовывать школу снаружи, потому что внутри свободного места уже не осталось. Как назло, в тот день Скарапея Горыновна была выходная, а директриса поехала в город сдавать отчёты, так что на деток управы не нашлось.
Учителя, сторож и завхоз тщетно орали на молодое поколение. Растущая смена только нагло гыгыкала в ответ и продолжала размазывать по школе краску. Разрисовав стены на два метра снизу, двоечники встали друг другу на плечи и начали рисовать второй ярус каракулей.
Условия для творчества были трудные, поэтому фантазия юных художников не выходила за пределы кругов, квадратов и треугольников. Иногда получались рожи. Некоторые рожи были похожи.