Бегали они ровно полчаса, а потом на Нюшкином телефоне зазудел таймер. Она остановилась, свистнула, и остальные дети тоже остановились.
— Всё, вали обратно, — сказала Нюшка, подошла к скелету сзади и дала ему пинка.
И скелет шустро потопал в сторону Мухоловкино. А гадюкинцы — и мелкие, и большие — потопали по домам. Хэллоуин удался!
====== 30. Доски ======
Пока детки праведно трудились на каникулах, директор Матрёна Эмпидокловна наводила в здании марафет. После ремонта школа сияла как новенькая, даром что была построена до нашей эры. Матрёна прочитала в интернете, что сейчас в школах не обычные доски, а интерактивные, и решила, что гадюкинской школе пора осовремениться. И поехал завхоз на фуре в Москву покупать интерактивные доски. Это всё было примерно в середине осенних каникул.
По дороге он остановился возле придорожной забегаловки и напился с торговцем древесиной. К сожалению, гадюкинский шофёр при этом не присутствовал — решил часок поспать. А школьный завхоз и торговец древесиной сначала поболтали за жизнь, потом пообсуждали спортивные новости и разговорились о работе.
— За досками аж в Москву послали, — пожаловался завхоз. — Как будто в Гадюкине досок нету.
— А я как раз доски везу на продажу! — обрадовался бизнесмен. — Слушай, забирай всю фуру, и тебе и мне выгодней получится. Я всё равно собирался обратно ехать порожняком.
— Отличная идея! — просиял завхоз.
— По рукам?
— По рукам!
Толком не протрезвев, они выбежали из забегаловки под визг хозяйки: «А платить кто будет, Пушкин?!» и, скинув куртки, принялись с уханьем и кряканьем перетаскивать сосновые доски из одной фуры в другую. Пока шофёр спал, перетащили все. Завхоз расплатился, они пожелали друг другу удачи, разбудили шоферов и поехали к ближайшей развязке — разворачивать фуры.
Завхоз был так доволен собой, что от радости начал петь. Шофёр в целях выживания включил тюремный шансон, и так они доехали до самой гадюкинской школы. Поскольку все старшеклассники были на каникулах, завхозу с шофёром пришлось разгружать вдвоём. Когда они вытаскивали из фуры последнюю доску, на горизонте появилась директриса.
— Это что ты мне приволок? — напустилась она на завхоза.
— Доски, чего же ещё? — удивился тот и отёр со лба трудовой пот. — Нетёсаные, правда… Зато по дешёвке. Быстро я обернулся?
— Ты придурок! — заорала Матрёна Эмпидокловна. — Я тебе что написала: интерактивные электронные доски! Чтоб их к компьютеру подключать! Куда мне теперь девать эту гору древесины?
— Дык детишки на уроке труда смастерят что-нибудь… — смущённо промямлил завхоз. Его пыл заметно поубавился. — Что, совсем не подходят?
— Тьфу на тебя, — сказала Матрёна. — Теперь в школах не труд, а технология, болван ты отсталый. Отдавай разницу, и чтоб я тебя больше не видела.
Отобрала у бурдящего завхоза оставшиеся деньги, которые он хотел заныкать, отвесила ему пинка и поехала в Москву сама. До конца каникул оставалось три дня.
И вот наступил первый учебный день второй четверти. Все 363 кабинета были оснащены интерактивными досками. Уставшие за время каникул дети — ещё бы, они же трудились каждый день не покладая рук! — сидели на уроке смирно, словно и не гадюкинские. А училки объясняли им, как пользоваться интерактивной доской. А дети записывали на видео, как они объясняют, и выкладывали в интернет.
— Мордоворотов! Прекрати писать мелом на электронной доске! — надрывалась химичка.
— Я ж это, я чего? Я ничего, я так просто, — оправдывался Мордоворотов и тёр экран мокрой ухрюканной тряпкой. Потоки воды лились Ниагарой…
— Дети, сегодня мы будем проходить геологическую карту. Сейчас я вам её покажу, — степенно вещал географ Евграф Евграфыч, сидя за ноутбуком.
— А мы уже её к доске прикнопили! — хором похвастались сёстры Стешка и Нюшка, и гордо потрясли коробочкой кнопок. Географ обернулся и увидел на проткнутой электронной доске бумажную карту.
А Федул Тьфукин из восьмого «Ж» доску вообще покрасил. В шкафу осталось полбанки масляной краски после ремонта, и на перемене Тьфукин вымазал её на доску. Как он объяснил математичке — чтобы блестело.
К концу второго урока все электронные доски были угроблены. Осталась только одна, которую местный самородок Нафаня переделал в музыкальный центр. Он прикрутил к ней усилитель и динамики, а на экран пустил разноцветный калейдоскоп. Одноклассники были в восторге и превратили урок в дискотеку. Матрёна бегала по всей школе, орала, хваталась за голову — но ничего не помогало. Остальные учителя делали то же самое.
Чтобы хоть как-то спасти ситуацию, Матрёна объявила всеобщий урок технологии и согнала всех школьников в мастерскую. А возле мастерской как раз лежали те самые сосновые доски, которые привёз завхоз.
— Семь раз отмерь, один раз отрежь, — сказал трудовик Еремей Павсикакиевич. — Поняли? Приступайте.
И 363 класса принялись за дело! Чтобы не оплошать, они полезли искать видеомануал на тему «как построить табуретку», но вместо нормальных роликов им попался тот самый выпуск «Ералаша». Идея всем понравилась, и в мастерской зажужжали лобзики, дрели и шуруповёрты. Мальчишки пилили, девчонки шкурили наждаком. А потом наоборот, чтобы не было гендерного неравенства.
Трудовик тем временем курил в углу и гонял в телефоне червяка. Он видел краем глаза, что дети заняты, слышал гул инструментов и думал, что всё в порядке. А когда прозвенел звонок, привычно объявил:
— Урок окончен. Сдайте инструменты.
Детки послушно сдали и направились к выходу. Еремею Павсикаиевичу показалось странным, что они загадочно переглядываются и перемигиваются, и он на всякий случай нашарил в кармане фляжку с самогоном. Он работал в гадюкинской школе давно и знал, когда ждать сюрпризов от подрастающего поколения. А ждать их следовало ВСЕГДА.
Когда трудовик вышел из мастерской вслед за учениками, то увидел, что весь школьный двор занят исполинской табуреткой. Она воняла свежим лаком и уходила сиденьем в небеса. Между её западной и южной ножками пролетал самолёт, а северную ножку окутывали облака. К восточной ножке была приделана лестница из стальных скоб, которую дети сделали, разломав школьный забор.
«Это что такое?!» — хотел спросить трудовик, но потерял дар речи. А дети обсуждали табуретку.
— Классная получилась. На века!
— Ага. Будем туда с уроков удирать.
— Можно её туристам сдавать за деньги.
— Что там в интернете-то говорят про нашу табуретку?
— Ролик набрал миллиард просмотров. Рекламу предлагают.
— Отлично! Будем все с этой табуретки кормиться. Нафига нам уроки.
— Точно!
Слава о Большой Гадюкинской Табуретке облетела весь мир, школьникам начала капать денежка, и они стали учиться ещё хуже. Но учителя не сдавались.
====== 31. Новенький ======
Во все классы хоть однажды приходит новенький. Не избежал этой участи и шестой «А». Классная руководительница, математичка Аграфена Поликарповна, очень переживала, что новенького будут обижать — ведь в Гадюкино детки ещё те, поэтому велела ему сесть за последнюю парту, чтобы он всегда был перед глазами. Как известно, учительницы видят задние парты лучше, чем передние.
— Это Ферапонт Пиявкин, — представила она новенького. — Он переехал в Гадюкино из Наплюйска и будет учиться в нашей школе. Упырёва, подвинься, он будет сидеть с тобой. Начинаем урок.
Пиявкин, который ничего особенного собой внешне не представлял — пацан как пацан, в драных джинсах, косухе и бандане, на ногах кроссы с фонариками — прошмыгал к задней парте и сел рядом с Манефой Упырёвой. Кнопку, заботливо подложенную Манефой, он привычным жестом смахнул на пол. Одноклы, увидев это, переглянулись. В их глазах читалось: «Наш человек!»
Тем временем училка раскрыла журнал — бумажный, потому что электронный ученики постоянно взламывали и ставили сами себе пятёрки — и сказала: