Остальные инкубы и суккубы с опаской развернули листочки, которые им передали радостно ухмыляющиеся студенты из группы демонов. По классу разнёсся дружный оскорблённый полувздох-полушипение.
- Всем суккубам и инкубам ставлю пятёрки! - торопливо поспешила вмешаться я, пока не началась гражданская война. Меня моя защита, может и спасёт. Но отправлять новую партию учеников после урока в медблок никак не хотелось.
- За что?! - хором возмутились демоны, - они же ничего не сделали!
- Ну почему же, - возразила я, и достала из ящика письменного стола ручку и листок. Потом надо будет выяснить, где находятся журналы, - сукк... эээ, девушки с первой парты показали истинное отвращение. Парни со второго ряда продемонстрировали вполне натуральную ненависть. А такой ужас на лицах инкубов, которые сидят на последней парте, я ещё никогда не видела. Прошу прощения, что имена не называю - никак не хватает времени полноценно перекличку произвести... Ну, думаю, я вас всех запомню.
Никогда не думала, что добродушное по сути пожелание будет встречено общим протяжным стоном, полным самых разных чувств. На этот раз за проявление эмоции 'Бессильная злость' можно было смело аттестовать на 'отлично' почти весь класс. Кроме двух примерненьких учениц-демониц с первой парты, которые осклабились в вполне дружелюбных улыбках.
- Ну, что, учитывая, что нам поставили спаренные уроки, будем работать по группам и дальше, - предложила я, стараясь игнорировать тот факт, что класс разделился, хоть и незримо, на две противоборствующие группировки.
- Группа демонов, полагаю, вполне отработала степень силы, которую нужно приложить к хрупкому яйцу, чтобы не разбить его. Поэтому начнём тренироваться уже все вместе. Суккубам и инкубам, думаю, это тоже будет полезно. Итак, разделились по парам...
Глава 21
Едва прозвучал колокол, ученики с наслаждением расслабились и выдохнули. Вряд ли моё задание, которое заключалось я том, чтобы каждый из них придумал для противоположной группы комплимент, можно назвать лёгким. Но малейшая попытка сказать гадость вместо приятности, сопровождалась таким зловещим потрескиванием моего защитного контура, что провинившийся тут же исправлялся.
И мне думалось, что мы вполне приятно и весело проводим время. Если не обращать внимание на то, что большинство комплиментов цедились сквозь клыки, и сопровождались непроизвольными угрожающими жестами, царила атмосфера дружелюбия. Так мне казалось до тех пор, пока со звонком не пропал истинный облик учащихся, незаметно трансформировавшихся в обычных людей. Моя защита, померцав, тоже пропала с отчётливо прозвучавшим хлопком.
- С вашей стороны это был неприкрытый садизм, - еле слышно прошептал один из рослых парней свирепого вида, проходя мимо моего стола к выходу. Я проводила его недоумённым взглядом.
- Что это с ним? - растерянно спросила я у Делены Вайл, которая в облике девушке оказалась очень даже приятной толстушкой с жгуче-чёрными волосам, - на этот раз никто даже в медблок не попал. А он недоволен.
Демоница подождала, пока её одноклассники выйдут из кабинета, и только тогда усмехнулась.
- Мой дед был человеком, поэтому я не столь уважаема, как чистокровные демоны. Но моя смешанная кровь спасла меня на этом уроке от действительно неприятных ощущений. Настоящие демоны были почти в обмороке. Так что, вы ошибаетесь - они сейчас идут в медблок, чтобы отлежаться.
Я прокляла своё живое воображение, которое немедленно и в красках нарисовало передо мной образ деда Делены, который представился редкостным любителем экзотической внешности. Хотя... если бабуля Алии была в своём человеческом виде, вполне мог закрутить с ней роман. И слова девушки про медблок медленно, но проникли в моё сознание. Схватившись за голову, я выскочила из кабинета, и пробежала мимо уже протянувшего руку в мою сторону Кристиана. Не до него. Надо успеть узнать, что натворила раньше, чем администрация. Казалось бы - такое простое задание! Ещё никогда не слышала, чтобы пара приятных слов доводила до суицида. Суккубы - так вообще вели себя как паиньки, с широкими улыбками именуя демонов 'Пусиками пушистенькими' и 'Лапочками красноглазенькими'. На мой взгляд, приторно, но не убийственно.
С разбегу влепившись в кого-то, кто вышел из-за поворота, я вместе с ним упала на пол. Мне было мягко. Ему, судя по страдальческому воплю, не очень. Поднявшись на локтях, я обрадовалась, увидев знакомую физиономию в веснушках и, частично, в подростковых угрях. Мне были рады гораздо меньше.
- Тути, немедленно покажи мне медблок, - потребовала я, вставая с него. Артефакт сел, ошеломлённо встряхивая рыжими волосами.
-Неужели я слышу наконец-то искреннюю заботу?! Ты хочешь проводить меня в медблок, чтобы меня осмотрел врач?! Рука не слушается... Язык прикусил...
- Потом будешь разваливаться на части, - нахмурилась я, нервно оглядываясь на пустой пока коридор, - мне надо навестить учеников. Узнать, с чего это они вереницей лечиться отправились, хотя я ничего не делала!
Тути, забыв про больную руку, которую нежно нянчил, прижимая к груди, хлопнул пострадавшей конечностью по лбу.
- А, конечно. Сам бы мог догадаться. Есть у меня подозрение, что этот путь ты скоро выучишь в подробностях. В общем, идёшь прямо по коридору, налево, направо, налево-налево, потом мимо пыточного подвала... Записывай, а то забудешь! Я судорожно начала оглядываться в поисках хоть чего-нибудь пишущего. Пусто, разумеется.
- Зачем мне записывать? - спросила сама себя, остановившись, - ты же со мной пойдёшь. Вот как раз и узнаем, что там в пыточном подвале... Вроде недавно жаждал расстаться с конечностями?
Тути разом поскучнел, и шагнул в сторону.
- Ну, раз ты так неинтересно ставишь вопрос, то можно подвал и стороной обойти. Медблок вон за той дверью!
И правда, из противоположной двери, которая находилась буквально в двух шагах, вышла пара очень бледных учеников. На вид - юноши лет пятнадцати. Увидев меня они, вздрогнув и трогательно схватившись за руки, поковыляли вдаль по коридору. К лестнице, которая, как я поняла, вела к пыточному подвалу. Неужели надеялись спрятаться там от меня?!
Не знаю, что задержало Кристиана, которого я видела напротив своего кабинета. Но пока я радовалась небольшой передышке. Мало ли какие дела могут внезапно возникнуть у смотрителя школы. В ответ на эту мысль почувствовала холодок в груди, но решила разбираться с неприятностями по мере поступления. И шагнула к двери.
Проскользнув в медблок как можно аккуратнее, я осмотрелась в идеально белом и оттого на удивление светлом помещении. Честно - всё было сделано для того, чтобы больные не задерживались. Даже свинского цвета покои, на которые расщедрилась для меня леди Лейр, были намного лучше. На первый взгляд это было образцовая клиника. Белые жалюзи. Сверкающие белой краской стены. Белые пологи над белоснежными простынями, которыми были застелены белые кровати. Я перевела взгляд на пол. Ковёр, цвет которого угадала заранее, угрожающе пошевелил высоким снежным ворсом от резкого сквозняка - кто-то приоткрыл дверь.
Едва не забыв, зачем я пришла, сделала движение в сторону дверей, стремясь убежать в мир красок, а не стерильной, сводящей с ума, чистоты, но вовремя опомнилась. Сделав глубокий вдох, нащупала за спиной руку Тути, который тихо подошёл и дышал мне в затылок, и вместе с ним пошла по пушистому белому полю из ковра, который вёл к кроватям. Поодеялами угадывались холмики - ученики зарылись в перину и, похоже, медитировали, приходя в себя после тяжёлого урока.
Отвлечённое понимание того, что Тути никак не мог дышать мне в затылок по простой причине- пока ещё был на голову ниже, пришло позднее, когда услышала совсем близко от своего уха усталый голос Кристиана: