Люди видели все эти изменения и страх неумолимо приближающейся беды, постепенно вкрадывался в их души. Единственное что удерживало обосновавшихся на берегу водохранилища переселенцев от паники, это обнадеживающе большой размер озера. У них, пусть и зыбко, но теплилась надежда, что оно не пересохнет. Пусть кромка его берега сильно отдалилась от своей первоначальной линии, но, до сих пор, о критичном его обмелении не могло быть и речи. Да и сама пещерка, в которой жили их спасители, была непростой, в ней был свой источник жизни - глубочайшее озерцо, с вечно холодной, вкуснейшей водой.
Вот так, в последнее время и жило новообразованное человеческое поселение. Его жители, получавшие еду и воду, довольно быстро построили привычные для них глинобитные домики, и все вместе, боролись за своё выживание в новых для них условиях. Люди, почти без принуждения, коптили рыбу, вечерами, всем миром, поливали местные диковины - огороды. А неделю назад, может быть чуть больше, убрали весь урожай с небольшого, хлебного поля. Пусть они не всегда понимали, что и зачем делают, но не роптали.
Виктория, "местный министр сельского хозяйства‟, с двумя своими помощницами, давно закончила обмолот и его просушку, и на данный момент, переносила зерно в хранилище. Точнее, заканчивала это делать. Можно было сказать, что дел и всевозможных забот, у спасённых людей, было выше крыши. Так что, все они были надёжно защищены от губительных последствий безделья, а именно, устроение различных козней и горестного раздумья о своей плохой участи и неизбежной кончине всего племени.
Вот и у Григория, разнообразных проблем, забот, обязанностей, было намного больше, чем ему этого хотелось. Среди них, была обязанность разбирать, гасить различные бытовые споры, ещё до того, как они перерастут во что-то более серьёзное. Решать, какой будет пайковая норма на человека сегодня, завтра, послезавтра, что в неё будет входить и многое, многое другое. При этом самой большой проблемой оставалась безопасность. Так как наблюдатели, обустроившиеся на одном из островков, могли быть предвестниками большой, непоправимой беды. Ведь неизвестно, с какой целью соседи решили так упорно шпионить. Да и вообще, плохо, когда о тебе знают если не всё, то многое, а ты, находишься в полном неведении о намерениях таинственных наблюдателей.
Именно для решения проблемы с этими неизвестными соглядатаями, как только окончательно стемнело, возле берега встретились два человека. Ими были Иннокентий и Григорий. У каждого смельчака был нож, в дополнение к которому, у Кеши был, привычный для него, каменный топор, а у Гриши, сабля, к владению которой, он уже более или менее приноровился. Оба, не слова не говоря, пожали друг другу руку, перекрестились (программа ассимиляции и внедрения в жизнь духовных скреп действовала, постепенно набирая обороты) и, придерживаясь за небольшие плотики, на которых лежала одежда, и оружие, поплыли к противоположному берегу. Задумка, была предельно проста. Оба мужчины, добравшись до противоположной стороны, должны зайти по берегу с тыльной стороны острова, и только после этого, тихо, подплыть к нему. А дальше? Дальше предстояло действовать по обстоятельствам.
Доплыли, прошлись по чужому берегу. Началась вторая часть операции. Снова войдя в воду, мужчины начали свой финальный заплыв к острову. Григорий, плывущий следом за Кешей, занервничал, засомневался в правильности своего плана. Дело в том, что оружие и одежда, до сих пор находились на плотиках, которые пловцы толкали перед собой, что только усиливало заметность пловцов. На водной глади, они выделялись двумя крупными, тёмными пятнами. И если хоть один человек, из команды неизвестных соглядатаев, наблюдает за этим берегом, то не заметить приближающихся гостей, он не может, если только не уснёт на посту. Однако. Пока что всё было тихо, пловцы, стараясь не выдать себя нечаянным всплеском, приближались к заветному острову и с тревогой, напряжённо рассматривали силуэт высокого берега. Тишину ничего не нарушало.
Вот и берег. По-прежнему всё спокойно. Никто не нападает, не пытается убить или скрутить. Пловцы, выйдя на сушу первым делом вооружились, замерли на полу присядках, прислушались. Немного постояв замершими статуями, и убедившись, что до сих пор не замечены, они вытащили из воды свои плотики, снова затаились. Противник, по-прежнему никак не реагировал на их появление.
- Кеша, - еле слышно прошептал Григорий, - сейчас одеваемся, прямо на мокрое тело. Затем. Я иду первым, а ты, меня прикрываешь.
- Угу.
- Там, наверху, передвигаемся только по-пластунски - как я тебя учил. Берём всех в ножи. Но, как минимум, одного оставляем в живых.
-А может не надо?
- Нужно Кеша, нужно. Нам необходимо знать, что затевают те, кто устроил за нами наблюдение. Поэтому, нам как воздух нужен пленный.
- Но...
- Никаких возражений, я тебе уже не раз обо всём объяснял.
Больше не говоря не слова, окончив одеваться, Гриша тихой, юркой ящеркой полез на склон. Акимов не желал продолжения ненужного ему разговора. Он и так знал, чего его друг так боится. И обещал, что такого больше ни с кем не повторится. Да видимо, память о том, как его пленили, и принудили к повиновению, будет вечной раной в душе Иннокентия. Мужчина давно со всем этим смирился, вот только не желал, прохождение хоть кого-либо ещё через этот ужас. Пусть даже этим кем-то, будет его злейший, давний, непримиримый враг.
Как Григорий и ожидал, его напарник, без лишней задержки, последовал следом за ним. Как дитя этих мест, привыкший жить охотой, он умел двигаться как бесплотная тень. Так что, оба мужчины не только беззвучно достигли вершины берега, но и незаметно подползли к благоустроенной лёжке своих недругов. Но, обо всём по порядку: просторный навес, под которым отдыхала парочка разведчиков, располагался в самом центре островка. Обнаружен он был сразу - резко выделялся на фоне невысокой и скудноватой растительности. Так что, подобраться к спящим бойцам невидимого фронта, не составило особого труда и перед смертью, они даже не успели проснуться. А вот с бодрствующим наблюдателем, пришлось повозиться - его нужно было ещё найти. Не смотря на относительно яркое ночное светило, обнаружить его лёжку было нелегко. Пришлось долго ждать, осматривая рассеянным взглядом окрестность, пока тот не выдал своё местоположение небольшим движением. Настолько незначительным, что оно было воспринято больше интуитивно, чем увидено.
Резкий рывок. При свете ночного светила было хорошо видно как две человеческих фигуры, до этого момента притаившиеся возле навеса, вскочили с земли, и, производя минимум шума, подобно тёмным демонам смерти, понеслись к наблюдателю, который, по идее, должен был бодрствовать. Казалось, у него были все шансы достойно встретить неприятеля, это и лёгкий шум, неизбежно вызванный стремительным бегом, и расстояние, которое нападавшие должны были преодолеть. Поверьте. Для победы этого может и не достаточно, но изготовиться к бою и дать достойный отпор, более чем. Да видимо, не судьба. Чтоб воспользоваться шансом, нужно быть к этому готовым, а молодой охотник, вместо скучного ночного бдения, бессовестно спал. И открыл свои сонные очи, за мгновение до того, как две пары сильных рук, придавили его тело к земле. Напрасно пленник брыкался, извивался змеёй, звал своих друзей, помочь ему было некому. Сам виноват, не поднял вовремя тревогу. Брыкающегося парня довольно-таки быстро связали и заткнули рот заранее заготовленным кляпом.
- Кеша, держи ему ноги. - Потребовал Григорий, перевернув пленника на спину и сев ему на грудь.
-Зачем?
- Чтоб не сильно брыкался. И вообще, если хотим у него что-либо выведать, нужно допрашивать прямо сейчас, пока он не опомнился.
- Хорошо.
Не дожидаясь, когда команда будет выполнена, Гриша приставил к щеке "языка‟ прохладный как дыхание Аида кленок ножа, так что лезвие слегка надрезало кожу. Затем, скорчив самую свирепую рожу (на какую только был способен) и, глядя прямо в глаза своей жертве, полу заговорил, полу зашипел. Видимо это получилось у него слишком зловеще. Так как пленённый покрылся холодной испариной, что было хорошо заметно, даже при свете ночного светила, а его глаза, округлились от ужаса.