Кого и что я любила в школе? Ну, конечно, Светлану Алексеевну и многих из наших мальчиков и девочек, хотя в начальных классах у меня ни одной близкой подружки среди одноклассниц не было. Мне нравилась Люда Кривич, наша староста, нравилась Алла Некрашевич, добрая и милая девочка, мы немного дружили с Таней Сосновиковой, с которой я сидела за одной партой. Мне хотелось быть такой же аккуратной, как Наташа Анисенкова, и иметь такой же красивый почерк, как у нее. Из наших мальчиков мне нравился темноглазый, смуглый и хорошенький Володя Балабан и русый, сероглазый, тоже хорошенький Сережа Трофимов. С Сережей я одно время сидела нас одной парте, но он постоянно был погружен в созерцание своих собственных ногтей. Мне кажется, я их до сих пор помню и слышу голос Светланы Алексеевны: «Сережа, перестань рассматривать свои ногти! Лучше ответь на мой вопрос». И Сережа, и Володя учились так себе, а вот Валерик Никитенков – это была звезда. Тоненький, высокенький, не такой красавчик, как эти двое, Валерик был способнее, наверное, всех наших мальчиков, вместе взятых.
Из своих школьных подружек я могу, пожалуй, первой назвать Надюшку Ахметову. Мы с ней были почти одного роста, только Надюшка была постройнее. Училась она неплохо, но звезд с неба не хватала. Благодаря своему звонкому голосу Надюшка часто читала стихи на наших утренниках. Я отчетливо помню, как она, в белом фартуке, с огромными белыми бантами в косичках, первой начинает читать наш монтаж, посвященный Международному женскому дню 8 Марта. В пятом классе к нам пришла новая девочка. Звали ее Надя Лексикова. Вот это была подруга для меня! Умненькая, начитанная, аккуратная и, конечно же, отличница. Внешне мы были полной противоположностью друг другу. Надя была тоненькой, выше меня ростом, ее легкие русые волосы были подстрижены, глаза у нее были голубые с почти незаметными светлыми бровками и ресницами. Я же была вся темная: глаза, волосы, брови и ресницы были темными, а кожа – смуглой. Надя была тоненькой и легенькой, я – приземистой и тяжеловатой. Это была уже третья Надя на моем жизненном пути, и мы почти сразу понравились друг другу. Господи, как же мне было хорошо с ней дружить! Надя была дочерью врачей, ее отец был военным врачом, мама – обычным, гражданским. Нам с Надей было очень интересно друг с другом. Мне давно нужна была такая подруга, и я искала ее. Я всегда была настроена на эту волну поиска друзей – тех, которые были бы мне под стать. К сожалению, мне постоянно как-то не везло. И Валерик Никитенков рано ушел из нашей школы, и Надя Лексикова проучилась у нас только один год. Ее родители получили новую квартиру, и Надя перешла в другую школу.
В Наде Лексиковой я нашла то, что безотчетно искала в других ровесниках: ум, начитанность, интеллигентность, воспитанность. Всю жизнь я благодарна ей за то, что она первая познакомила меня с книгой Александры Яковлевны Бруштейн «Дорога уходит в даль…» Я просто помешалась на этой книжке: я читала ее днем и ночью, во сне и наяву, сидя, лежа и на ходу. Мы с Надей дружно обсуждали и книжки, и все наши школьные события, и одноклассников, и учителей. Ни с кем мне не было так интересно, как с ней, а вот Светлана Алексеевна хотела нас разлучить. Надя, как и Валерик, всегда вела себя спокойно и очень независимо, потому что она была уверена в себе. Однажды Светлана Алексеевна дала нам такое задание: подготовить небольшие докладики по книжке, посвященной правилам поведения. Я хорошо знала эту книжицу: в ней очень доступно и наглядно объяснялось, почему надо снимать перчатку, когда протягиваешь кому-нибудь руку для рукопожатия, почему надо иметь свою собственную зубную щетку и расческу, почему военные должны идти справа от спутницы, а гражданские слева. Много полезных сведений и советов было в этой книжке. Дело в том, что она была тоже у тети на детскосадской полочке, и летом я ее читала и перечитывала с превеликим удовольствием. Не знаю, хороший ли доклад получился у меня, но я помню, как говорила Надя: спокойно, разумно, не торопясь и не повторяясь. Конечно, нам обеим Света поставила по пятерке.