После провала типографии подпольная организация выпускала отпечатанные на машинке листовки, которые писал Николай Игнатьевич Терещенко, уже известный читателям по его работе в городском комитете партии в дни обороны Севастополя. На стенах, заборах, клочках цветной бумаги патриоты писали: «Бейте проклятых извергов чем попало! Проклятие и смерть предателям!», «Да здравствует КПОВТН и наша газета «За Родину»»! Подпольщики обстреливали немецких патрулей, во двор начальника карательного отряда была брошена граната.
Фашистские палачи, чувствуя свой конец, подвергли арестованных жесточайшим пыткам. Незадолго до освобождения Севастополя советскими войсками гитлеровцы зверски расправились с патриотами. 31 человек были расстреляны, среди них — Василий Дмитриевич Ревякин и Николай Игнатьевич Терещенко. Однако борьба продолжалась. В горах и лесах Крыма в крайне тяжелых условиях действовали партизаны. Они устраивали вылазки и засады, уничтожая живую силу и технику противника, минировали дороги, взрывали мосты, разбирали железнодорожные пути, вели борьбу с предателями, рассказывали жителям городов и сел правду о положении на фронтах.
Уже в Севастополе я с большой горечью узнал, что на Херсонесском мысу погиб секретарь обкома партии Федор Дмитриевич Меньшиков, работавший с нами в дни обороны. Тогда же погибли начальник горотдела НКВД Константин Павлович Нефедов, начальник горотдела милиции Василий Иванович Бузин, секретари райкомов партии Павел Васильевич Кролевецкий и Матвей Иванович Воронин, заместитель председателя горисполкома Антон Исакович Степанченко, Саша Багрий, Надя Краевая…
Попал в руки гитлеровцев заведующий промышленным отделом горкома партии Александр Акопович Петросян. Гитлеровцы захватили его живым и буквально разорвали на части.
В те дни я подолгу бродил по городу, вспоминая все до мелочей… Много часов провел на кладбище коммунаров, где были захоронены герои подполья, многие из участников обороны.
В Севастополе я пробыл недолго. Через неделю вместе с семьей был уже на пути во Владивосток. Уезжая в глубокий тыл, я знал, что он может в любой час стать фронтом.
КРЕПОСТЬ НА ВОСТОКЕ
Немного из истории Приморья и Владивостока. — Помогли ветераны Дальзавода. — По примеру севастопольцев. — Соревнование портовиков, судостроителей, моряков, железнодорожников. — Радостная весна 1945 года. — Готовы к отпору японской военщине. — В ночь на 9 августа. — «Смерть японским самураям!» — Памятник Сергею Лазо. — Победа!
За двенадцать суток пути от Москвы до Владивостока я прочел массу литературы о Приморье, Владивостоке. По сути дела, я ничего не знал об этом крае, разве что понаслышке. Поражала воображение прежде всего экзотическая природа Дальнего Востока, сочетающая в себе суровость севера и пышность юга. Здесь словно огромный заповедник, в котором собраны растения и животные самых различных зон и поясов. В нетронутой тайге рядом растут кедр и липа, береза и пробковое дерево, лиственница и тис. В дебрях бродят рыси, леопарды, тигры, изюбры, косули. Море изобилует разнообразнейшей рыбой и морским зверем. Есть котики, даже киты. А какие богатства таят недра этой благодатной земли! Железная руда, золото, полиметаллы, гранит, каменный уголь…
Но естественно, не только природа интересовала меня. Я читал и перечитывал все, что характеризовало хозяйственную жизнь края, особенно Владивостока. Каждую цифру, каждый факт, проливающий свет на состояние экономики, заносил в блокнот.
Важны были сведения о грузообороте владивостокского торгового порта, конечного пункта Великого Северного морского пути. Порт во многом определяет жизнь города. Через владивостокский порт, механизированный по последнему слову техники, переправляются миллионы тонн различных грузов. Нужды флота, железнодорожного узла, рыбного промысла обслуживает Дальзавод — огромнейшее предприятие.
В дороге меня грызло беспокойство: как встретят дальневосточники, сумею ли сработаться с ними?
Поезд наш мчался все дальше и дальше от войны. А я думал: не ближе ли?
Давно остались позади седые Уральские горы, широкие сибирские просторы. За окнами вагона замелькали голубоватые склоны сопок. Проехали Волочаевку, скоро Спасск-Дальний… Здесь в боях за Волочаевскую сопку, за город Спасск насмерть дрались дальневосточные партизаны и красноармейцы в годы гражданской войны. Здесь была решена судьба белогвардейщины. Под стук колес я напевал сыну, и он запомнил: