Но вернемся к Владивостоку. Выступая, мы всех серьезно предупреждали о возможности провокаций и о том, как важно быть бдительными. Во Владивостоке в то время находились три иностранных консульства: американское, китайское (чанкайшистское) и японское. И все они, естественно, не гнушались шпионажем.
Сотрудники консульств старались завязать всевозможные связи с населением. Они посещали вечера танцев, выдавая себя за советских людей, заводили знакомства с женщинами не слишком скромного поведения. Находились в городе и такие, которые за пеструю заграничную тряпку готовы были поступиться честью и совестью.
На пленуме крайкома партии особое внимание обращалось на то, что вместе с американской «помощью» на нашу землю проникают буржуазные нравы, буржуазная идеология. Об этом свидетельствовало множество фактов.
Как-то пошли мы с Матвеем Алексеевичем Акайкиным в театр. Спектакль публике нравился. Вдруг по окончании первого действия в шуме аплодисментов раздался резкий свист.
— Это наши «американцы» выражают свое одобрение, — Матвей Алексеевич указал на нескольких молодых людей, вызывающе одетых. — Некоторые считают это мелочью, — с досадой продолжал он. — «Ну, подумаешь, — говорят, — один аплодирует, другой свистит». Но ведь с таких мелочей и начинается проникновение буржуазных нравов, духовное растление! Тот, кто читает Драйзера и Уитмена, не станет свистеть. Свистят другие — те, кто гоняется за американским барахлом и верхом удовольствия считает пожевать резинку. А потом следуют порнографические картинки, а там, глядишь, появилась и литература, восхваляющая американский «образ жизни». А вместе с нею небылицы и сплетни о нашей действительности. Конечно, такой цепной реакции подвержены недоучки, люди с ограниченным политическим кругозором. Но это наши, советские люди, и за них надо бороться — учить, воспитывать…
Дни, до отказа заполненные самыми разнообразными заботами, мелькали незаметно. И вот наступил такой, когда можно было порадоваться первым успехам, которых добилась городская промышленность, и в том числе Дальзавод.
Соревнование сыграло свою роль: цех соревновался с цехом, участок с участком, бригада с бригадой. Настроение рабочих, инженеров и техников заметно поднялось. А тут еще на помощь Дальзаводу пришли сотни военных моряков. И наркомат стал конкретнее руководить заводом, и снабжение улучшилось.
В первых рядах соревнующихся шли ударные фронтовые бригады. В сентябре их было создано сто пятнадцать, в октябре — еще сто шесть. Принимая высокие обязательства, члены этих бригад тем самым как бы ставили себя в одну шеренгу с воинами, сражающимися на переднем крае. Многие фронтовые бригады, за работой которых на Дальзаводе пристально следил весь коллектив, стали выполнять ежедневно нормы на сто пятьдесят — сто восемьдесят процентов. Особенно отличилась комсомольско-молодежная бригада, возглавляемая Катей Барышниковой. Дружная бригада, состоявшая всего из трех человек, продукции давала за шестерых.
— Дело пошло, — радовался директор завода Василий Павлович Рудяк, — скоро план дадим.
— А как в этом месяце?
— В этом еще не осилим. Но если в следующем не вытянем, то ставьте вопрос на бюро — на месте ли руководители завода, — полушутя-полусерьезно сказал Рудяк.
— Ну что ж, будем иметь в виду, — в тон ему ответил я.
В сентябре мы уже могли так шутить. Завод изо дня в день набирал темпы. Дудоров, Муленков, Рудяк каждый день сообщали в горком о новых трудовых высотах, взятых фронтовыми бригадами.
Бригада сборщиков под руководством Баранова систематически перевыполняла задания в два с лишним раза. У молодой работницы Тани Шевченко перевыполнение нормы тоже стало системой. Помнится, Муленков с гордостью рассказывал о шестнадцатилетней девушке Клаве Карташовой. Она пришла в цех год назад ученицей токаря, а теперь уже перегнала своих учителей. Быстро добился успехов и молодой рабочий Петр Чура. Ему было всего пятнадцать лет, а его считали одним из лучших строгальщиков.
Хорошо помогала коллективу заводская многотиражка. Она рассказывала об опыте лучших рабочих и кандидатов производства, критиковала отстающих. Листаешь сейчас ее пожелтевшие страницы и словно чувствуешь напряженный пульс того незабываемого времени.
«Сейчас, когда на заводе создалось исключительно напряженное положение с планом, хорошая работа не удовлетворяет, нужна отличная, — писала газета. — Удвоить, утроить темпы! Завод не имеет права не выполнять обязательства. В это время требуются не разговоры, а мобилизация всех рабочих, оперативность, разворотливость в выполнении взятых обязательств…