Сарина, Петросян, военные поставили всех на ноги, обращались во многие организации, но все безрезультатно. И вот как-то звонит Лидия Константиновна Боброва, директор спецкомбината № 2:
— Нашли шелк!
— Где же?
— Женщины предложили использовать свои платья, блузки, платки. Говорят: «Сейчас они нам не нужны, а кончится война — новые приобретем».
Задание командования было выполнено в срок.
В другой раз на том же спецкомбинате № 2 не хватило мелких деталей для швейных машин. Выполнение заказов фронта опять оказалось под угрозой срыва. Работницы сами нашли выход: обратились к женщинам, имеющим личные швейные машины. Нужные детали были найдены.
Особенно производительно трудился тогда коллектив Морского завода (хотя его уже можно было называть лишь частью, филиалом завода). Он неизменно завоевывал переходящее Красное знамя городского комитета обороны. На торжественной церемонии вручения знамени присутствовали рабочие и служащие предприятий, представители общественных организаций и воинских частей. Борьба за переходящее знамя не прекращалась до последних дней обороны.
После войны считали, что знамя это пропало. Но при расчистке завалов спецкомбината № 1 в 1951 году обнаружили за трубой сверток, а в нем полуистлевшее переходящее знамя городского комитета обороны. Значит, кто-то в последние дни обороны перед уходом спрятал его. Красное знамя хранится теперь в музее Черноморского флота. В торжественные дни севастопольцы выносят его вместе с другими знаменами.
Временное затишье создало в городе атмосферу известного благодушия. Люди начали перебираться в уцелевшие квартиры, перестали укрываться во время налетов. К концу января 1942 года под землей оставались только общежития спецкомбинатов, коллектора и СевГРЭС да группы старушек, предпочитавших скальные своды беспокойной жизни в наземных жилищах.
«Демобилизующие» настроения проявлялись и по-другому. Один ответственный работник позволил себе оставить пост дежурного на командном пункте МПВО района и отправиться спать домой. Другой товарищ, вопреки решению городского комитета партии, без всяких оснований отказался занять пост директора мыловаренного завода. Были факты и другого порядка. Все это было нетерпимо, тем более что с фронта стали поступать неблагоприятные вести. Стало известно, что противник вновь овладел Феодосией, наши войска отошли в сторону Керчи, за Ак-Монайский перешеек.
Не раз в те дни я вспоминал и напоминал товарищам слова Ленина о том, что партия сможет выполнить свою роль авангарда масс лишь в том случае, если она будет хорошо организована, если в ней будет господствовать железная дисциплина, граничащая с дисциплиной военной[1]. Значит, никаких скидок ни себе, ни другим!
На собрании партийного актива состоялся серьезный разговор о нарушителях дисциплины. Один из них получил строгое партийное взыскание и был эвакуирован на Большую землю. Эвакуация из города в порядке наказания расценивалась как величайший позор для любого севастопольца, а тем более для коммуниста.
Суровое напоминание о бдительности и осторожности мы получили 18 января — в день, назначенный для торжественного открытия восстановленного наземного кинотеатра «Ударник». На торжественное открытие было задумано пригласить городской актив, лучших стахановцев, руководителей предприятий и учреждений, наших славных «убежищных хозяек», представителей воинских частей. Однако накануне открытия мы призадумались: не рискованно ли собирать сразу столько людей, да еще лучших людей города? Вдруг шальной снаряд? Посоветовались и решили с открытием повременить.
18 января мы с Ефремовым были в штабе Приморской армии. Собравшись в обратный путь, услышали сигнал воздушной тревоги. Вслед за этим несколько немецких бомбардировщиков сбросили бомбы над центром города.
— Вот поди ж ты! — заметил Василий Петрович, взглянув на часы. — Какое совпадение. Как раз сейчас должно было состояться открытие…
Читатель может представить себе наше душевное состояние, когда после бомбежки, проезжая по улице Карла Маркса, мы увидели, что здание кинотеатра лежит в развалинах. Над грудами битого кирпича еще висела пыль… Вряд ли это было случайностью. Здесь немцы хорошо постарались. Обычно их бомбометание не отличалось особой прицельностью.
Осторожность спасла жизни лучших людей города и гостей-фронтовиков. Но как близки мы были к совершению непростительной ошибки! Над этим следовало крепко задуматься.