— Я была бы рада остаться здесь, тем более, что здесь больше шансов найти нормльную работу, но я не знаю, что скажут на это мои опекуны. Они могут не согласиться, — я говорила искренне. Я действительно этого хотела, но я была не уверена. Город большой, а значит опаснее. Но если взять наш Детройт, то Чикаго — это просто Рай.
— Но ты же обещаешь поговорить с ними? — заглядывая мне в глаза, спросила она.
— Конечно, я обещаю, что сегодня же созвонюсь с ними и поговорю по этому поводу. В принципе, я взрослая и они должны меня отпустить, но если они запретят…они моя единственная семья, Дженни. Ближе, чем они у меня никого нет и потерять ещё и их я не могу.
На этой невесёлой ноте мы и расстались: Дженни надо было делать лабораторную, а мне опять сдавать анализы.
Ближе к вечеру мне позвонил обрадованный дядя Грегори. Пришли результаты анализов и они показали, что я полностью здорова, а доктор Митчел тут же сообщил об этом моим опекунам. Разговор предстоял нелёгкий, поскольку дядя тут же заговорил про билеты на самолёт. Он хотел прилететь и лично забрать меня отсюда. Потом говорил про какой — то колледж, но я не слушала, решая свою дальнейшую судьбу.
После этого разговора я позвонила Дженни.
— Вивьен? Привет, — сразу же ответила она. Я вздохнула и выдохнула. Решение было сложным и судьбоносным, поэтому я нервничала.
— В общем не буду ходить вокруг да около, — с небольшой паузой произнесла я, — Завтра прилетит дядя Грегори с моими вещами. Могу я к тебе переехать?
— Да!!! — громко раздалось из телефонной трубки, — Конечно можешь! Нам будет очень хорошо вместе! Я так рада!
Ночью я долго не могла заснуть. Тревожные мысли атаковали мою голову. А вдруг мы не уживёмся? Или я не смогу устроиться на работу? Всё это вихрем крутилось в моей голове и не давало мне покоя. Что же будет дальше? Как раньше уже точно не будет, но я искренне надеюсь, что будет лучше.
… Я сидела под раскидистым дубом и, блаженно жмурясь, жевала травинку. Солнечные лучи не пробивались сквозь густую листву, но мне это очень нравилось. Теплый ветер трепал мои распущенные волосы и приносил какое — то умиротворение.
— Наслаждаешься? — раздалось сзади, — Ну, отдохни, тебе можно.
Ко мне в лёгком летнем платье подходила Эмма. Она остановилась около меня и тоже присела, подперев дуб спиной. А она почти не изменилась: всё та же тугая коса и блёклые глаза.
— Почему? — без особого интереса спросила я, наслаждаясь прекарстной погодой. Где — то в далеке запела какая — то птичка. Её голос был тонок и мелодичен, словно звон маленького колокольчика. Вот это релакс, вот это отдых. И казалось ничего не смоежт вырвать меня из этого состояния лёгкой нирваны.
— Ты произвела на свет своё первое заклинание, Иви, — улыбнувшись, сказала Эмма, — И поступила как самая настоящая ведьма.
— Ты про что? — нахмурилась я, — Я всё делала по твоему рецепту. Это скорее твоя заслуга, а не моя.
— Нет, ты ошибаешься, — вздохнула ведьма, — Ты не воспользовалась моим рецептом, ты изготовила свой элексир здоровья и он подействовал.
А вот это меня насторожило. Про что она вообще? Я сделала всё в точности, как она мне советовала. Так почему она считает, что я отличилась?
— Нет, Эмма, — я отрицательно мотнула головой, — Я использовала мандрагору, мать и мачеху, почки берёзы. Всё как ты и говорила.
— А почему ты добавила туда свой круассан? — вскинула она брови, — Этого не было в рецепте.
— Ну, вообще — то твоё…варево было не очень вкусным и пить его было невозможно, — немного капризно отозвалась я, — Могла бы хоть сахару туда добавить, а то эту горечь я ещё не скоро забуду.
— А воду? Ещё и отстоенную?
— Ну, это чтобы масса однородная получилась, — оправдалась я, — Нет, Эмма, серьёзно ты видела своё зелье? Это же каша неаппетитная, а не лекарство.
— А кто тебе говорил, что зелье, которое принимают внутрь можно и нужно наносить на кожу? — усмехнулась она, — Я этого не говорила.
— Но…, но ведь сработало же! — гордо произнесла я, — Просто мне показалось, что так будет лучше, да и вкуснее.
Эмма улыбнулась краешком губ и посмотрела куда — то в сторону.
— Это точно, — сказала она, — Ты модернизировала этот элексир и у тебя получилось именно то, что ты задумывала.
— А могло получиться что — то другое? — удивилась я.
— Конечно, — спокойно произнесла она, — Ты могла покрыться сыпью, волдырями или коркой. У тебя могли выпасть волосы и ногти. В конце концов ты могла не выжить.
У меня чуть — чуть задёргался глаз и немного рот приоткрылся. А раньше она сказать не могла?! А если бы я добавила чего — нибудь другого? Тогда у меня бы хвост вырос бы?! Нет, эти ведьминские недомолвки мне не нравятся.
— Ты смеёшься?! А если бы я реально не очнулась бы? — шокированно произнесла я, — Значит, нападки Вампиров пережила, смертельное паденье с лошади тоже, а какая — то приторная кашица убила меня?! Это ужастно и нелепо!
— Так, а вот отсюда поподробнее, — перестав улыбаться, серьёзно сказала ведьма, — Ты имела какие — то дела с Вампирами?
— Да, было дело, — не хотя отозвалась я, — Но это в прошлом, теперь я ни одному кровососу не дам даже близко к себе подойти!
— Это действительно правильные слова, — серьёзно отозвалась она, — А что случилось?
— История долгая, но если вкраце, то один Вампир ко мне пристал и превращал мою жизнь в ад, но потом он спас мне жизнь, дав свою кровь, потом мы снова поссорились, поскольку он покалечил моего парня и в конце концов мы помирлись, — пересказала я то, что считала самым важным, — Ну, а потом этот.....парень решил не спасать меня. И я оказалась в больнице.
— Ты пила Вампирскую кровь? — спросила Эмма. То есть остальное её мало волнует, да?
— Да, мне пришлось, — кивнула я, — Там такая ситуация вышла, что я как бы умирала и чтобы помочь Арчи дал мне своеё крови.
— И что ты чувствовала? Как себя ощущала? — смотря прямо мне в глаза, поинтерисовалась она. Её очень заинтерисовал этот вопрос. Но почему? Она так смотрела на меня, будто от моего ответа зависело нечто очень важное.
— Одним словом — депрессия. Но потом вроде кое — как я пришла в норму, — сказала я, — А почему ты так заинтерисовалась? Для тебя эта тема очень важна, не так ли?
Эмма отвернулась и вздохнула, перекинув косу через плечо.
— Вампирская кровь лечит людей. Их кровь, как лекарство от всех болезней, но не для нас. Ведьмы издавна считались хранительницами природного балланса или равновесия, если тебе будет удобно. Нам запрещалось вкушать кровь смертных и бессмертных — это было своеобразное табу. Если вкусить кровь смертного, то ничего не произойдёт, просто ухудшится настроение, появится усталось. Но если ведьма попробует хоть каплю Вампирской крови, то начнётся сильнейшая химическая реакция. Твой организм начнёт отторгать эту кровь всеми возможными способами: рвота, обильное слюноотделение, перекрытие дыхательных путей, чтобы Вампирская кровь не попала внутрь. Возможно даже, что челюсти ведьмы сожмуться с такой силой, что зубы начнут трескаться и сыпаться. Тоже самое происходит, если уксус смешать с содой. После этого мы болеем минимум неделю, — пояснила Эмма, — Вампирская кровь — это как отрава, поэтому я очень заинтерисовалась этим вопросом.
Я задумалась, пытаясь осмыслить услышанное. То есть Вампиры противоположны ведьмам? Они скорее всего друг друга на дух не переносят. Но я вспоминаю слова Арчи, когда он рассказывал о своей тёте. Она была ведьмой и они редко, но виделись. Хотя, почему я должна ссылаться на слова этого убийцы? Это жестокий Вампир, который ради своей выгоды мог мне и солгать. Признаюсь честно, раньше я ему как — то завидавала и он мне нравился, но теперь в свете последних событий… все эти чувства смело волной гнева, обиды и печали. Я ненавижу его. Вот так просто.
— Эмма, а я всегда была ведьмой? Просто твои слова немного не совпадают с моей реальностью, — отозвалась я задумчиво, — В тот первый раз кровь мне помогла, но в самый последний раз, когда я нуждалась в помощи кровь мне не помогла. Саманта говорила, что когда они залили её мне в рот, то началась какая — то странная реакция: пошла пена и я окончательно потеряла сознание.