— В смысле? — не понимала я, — Любить и ненавидеть в одно и то же время?
— Да. Они завидовали людям. Ведь их жизнь ограничена, поэтому более насыщенна, что ли. А они вечны. Они не чувствуют той любви к жизни, что чувствуют обычные люди.
— И за это они убивают нас? — позабыв, что я только на половину человек, спросила я.
— Да, — коротко ответила она, — Они могут добиться этого только самоубийством, но это их воля, их выбор, а люди не имеют этого самого выбора, они умирают рано или поздно. За них кто — то это решил и они не властны над этим, как бы ни старались. А Вампиры вынужденны жить и смотреть, как всё вокруг меняется.
— Так вот почему Катерина так с нами обращалась, — пробормотала я. Получается они нам завидуют и от этого ненавидят. Они похищают людей и продают среди своих. Чтобы у каждого жома был вот такой зверёк на котором можно было отыграться. Эгоистичные твари.
— Что за Катерина? — тут же спросила бабушка. Рассказывать ей о своих «тренировках» не хотелось, но всё же придётся.
— После того как я выздоровила я осталась жить в Чикаго у подруги. Решила устроиться на работу. В тот день я шла на собеседование и немного опаздывала, как всегда. Когда перебегала дорогу меня чуть не сбила машина. За рулём сидела Катерина. Она была Вампиршей. Видимо я ей понравилась и она в знак извинения решила угостить меня кофе. Она гипнотизировла меня и мне пришлось притвориться. Если бы я этого не сделала, то она тут же догадалась бы, что я Ведьма, а так был шанс разонравиься ей. Но всё пошло совсем не по плану. Она подсыпала мне что — то в кружку. — смотря перед собой, произнесла я. Вспоминать всё это было очень тяжело. Тут же вспомнилась Мэри. Как она? Может, она давно мертва, а я и не знаю. Я бы хотела ей помочь, если бы могла.
— Снотворное или наркотик? — предположила она, — Ты от неё сбежала?
— Нет, — я отрицательно мотнула головой, — Она продала меня Нолану Уайту.
— Уайт? — она вскинула брови.
— Да. Нолан был отцом Арчи. Вот так совпадение, не прада ли? — я горько усмехнулась, — Там я жила последние несколько недель.
— Ты от Уайтов сбежала, — догадалась она.
— Да, — я кивнула, — И я уверена, что они меня ищут.
Бабушка нахмурилась и задумчиво почесала подбородок.
— Мне кажется тебе нечего бояться, — выдала она, — Не пойми неправильно, но они не привязываются к людям. Умер один — завели другого. Сбежала? Они просто забудут о твоём существовании и всё.
Я засмеялась. Искренне.
— Бабушка, наверное, ты была бы права, если бы не мой побег, — отозвалась я с улыбкой. Кажеся у меня сейчас будет истерика. С каждым произнесённым мною словом я всё острее чувствую серьёзность и опасность моего положения.
— А что с побегом? Кстати как ты смогла собрать метлу под носом у кровососов? — тут же заинтерисовалась она. Кровососы? Я тоже их так называю. Неужели это семейное?
— Собрала я её благодаря ускоренному курсу для начинающих Ведьм, — произнесла я, — Эмма помогла. А вот с сам побег организовывала уже я.
Я замолчала, собираясь с мыслями.
— Вчера утром я отравила свою кровь, а затем и весь замок — это если коротко, — вздохнула я.
— Что ты сделала?! — изумилась бабушка, — Как ты смогла отравить свою кровь? Это же невыносимо больно! Ты просто не смогла бы вынести этого. Не каждая Ведьма за свою жизнь пользуется этим заклинанием. Я тоже никогда его не испытывала потому, что оно опасное! Скажи, что ты просто пошутила или перепутала название.
Я подняла брови и устало посмотрела на свою новообретённую бабушку. Вот что ты такая нудная?
— Я украла кровь человека, добавила кору дерева и разбавила всё дождевой водой, — ответила я, вызвав ужас на лице Марли, — Потом, конечно, мне показалось, будто меня в Ад прокатили, но вроде ничего, отошла. Свою кровь добавила в вампирский «завтрак» ну и всему человеческому персоналу тоже. На всякий случай.
— И у тебя получилось? — она во все глаза смотрела на меня.
— А ты как думаешь? — вскинула я правую бровь, — Не без потерь коненчо, но я выбралась.
— Мать Природа, что же ты наделала?! — неожиданно рявкнула она.
— Ба, ты чего? — удивилась я, подняв брови. Марли встала и заходила по дому. Она то едко усмехалась, то что — то бормотла себе под нос.
— Ты знаешь почему я встретила тебя с револьвером в руках? — перестав ходить туда — сюда, спосила бабушка, уперев руки в бока, — Твоё лицо пестрит на каждом телеканале! И в местной газете ты на главной странице!!!
Я с ужасом открыла рот и тут же прикрыла его ладошкой. Бабушка круто развернулась и подошла к столику, взяла газету и кинула её мне. Я поймала её на лету. «ВНИМАНИЕ!!!» — это слово бросилось мне в глаза в первую очередь. А потом моё фото. Это была я. Правда этому фото около года, поскольку я не любила фоткаться. Тут в моих глазах ещё какая — то жизнь, искорка смеха и радости. Задорные карие глаза, скулы, нос, пухлые губы. Всё моё. А внизу подпись: «Особо опасна. Террористка — смертница. Убила больше трёхста человек.» За меня назначена награда. Тот кто приведёт меня живую и невредимую в полицейский участок получит три миллиона! А за достоверную информацию о месте моего нахождения полтора. Они это специально. Чтобы каждый, увидев меня, шарахался в сторону. Меня быстро найдут.
Я сползла по стенке вниз на пол и уставилась куда — то в стенку. Это конец. Я даже предположить не могла, что они пойдут на такие меры. Это же наше дело, наш вопрос, который мы должны решить между собой. А они решили вот так…подло. Они ведь облили меня грязью на весь мир. Я никогда не отмоюсь.
— Даже когда они убьют меня весь мир будет ненавидеть меня, — прошептала я, глядя в одну точку, — Я даже не могла подумать о том, что они такие…
— Такие подлые? — перебила меня Марли, — Такие низкие? Такие твари?! Они всегда были такими! И будут. Они лишь внешне похожи на людей, это просто оболочка, Вивьен. Они создания тьмы. Ничто и никто не может быть вечным, у всего должен быть конец. А у них его нет. Они — ошибки. Твоя тётя пыталась отгородить мир от них, но у неё ничего не вышло.
Марли устало опустилась на спинку дивана.
— Переубедить людей теперь будет практически невозможно, — отозвалась тихо бабушка, — Но мы сможем дать бой этим кровососам.
— Бой? — я подняла брови, — Мы закидаем их веточками и корешками?
Бабушка ядовито улыбнулась мне.
— Я научу тебя не только защищаться, но и нападать, — сказала она, — Они никогда не доберуться до тебя, если конечно ты будешь хорошо меня слушать.
— Я буду, — я активно закивала головой и встала на ноги, — Бабушка, я буду делать всё, что скажешь, только помоги мне.
— Для начала садись и завтракай, — она указала взглядом на стол, — А потом ты мне расскажешь откуда у тебя кровь на внутренней стороне бедра.
Я тут же вся сжалась. Вот чёрт. И что мне сказать? Порезалась, когда брилась? Неудачно села на шпагат? Ёжика родила? Боже, что за мысли?!
— Ба, — я неуверенно перемялась с ноги на ногу, а потом просто посмотрела родному человеку в глаза, — Я не ведала, что творила. Это из — за зелья. Но так или иначе это мне помогло.
Ведьма встала и подошла ко мне.
— Зелье лишь отравило твою кровь. А мысли и поступки…они просто освободились от лжи. Ты делала то, что ты действительно хотела. И я надеюсь, что он был достойным юношей.
— Вообще — то он был… начала было я, но потом как — то запнулась и сказала совершенно не то, что хотела:
— Он был достоин, бабушка.
— Мы не будем больше поднимать эту тему, — Марли мягко улыбнулась мне и аккуратно обняла, — Я не дам тебя в обиду, Вивьен. Обещаю.
— Я верю, — прошептала я в ответ мёртвым голосом. Я верила. Действительно верила, иначе и быть не могло. Надежда на спасение у меня появилась, хоть и в виде новообретённой бабули, но она есть. А без веры или надежды мне можно было бы просто пойти и утопиться в какой — нибудь луже или пойти в полицию, чтобы меня привезли к Вампирам, где прилюдно казнили. Было бы неважно, ведь итог всё — равно один. Главное — каким путём я пойду. Да, я знала, что в конце концов я умру, но мой выбор прожить жизнь, как можно ярче и насыщенней. Чтобы в старости, когда я буду сидеть на лавочке в парке и смотреть на молодых деток, я улыбалась. Просто так. Искренне встречала новый день. С радостью преодолевала все тяготы и невзгоды. И появление моей бабушки даёт мне огромный шанс начать всё сначала, с чистого листа. Не будет лжи и притворства, я стану другой. Я стану настоящей.