К р э б т р и. Да, и говорят, имелись весьма побудительные причины.
Л е д и С н и р у э л. В самом деле, я уже что-то слышала об этом.
М и с с и с К э н д э р. Этого не может быть, и я не понимаю, как можно верить подобной басне о такой благоразумной девице, как мисс Найсли.
С э р Б е н д ж а м е н Б э к б а й т. О боже мой, сударыня, вот поэтому-то ей сразу и поверили. Видя мисс Найсли всегда такой сдержанной и осмотрительной, все были убеждены, что за этим кроются какие-то особые причины.
М и с с и с К э н д э р. Что и говорить, для строгой женщины ее закала скандальная сплетня так же губительна, как лихорадка для людей крепкого сложения. Зато бывают такие хилые репутации, которые всегда прихварывают, однако способные пережить добрую славу ста самых коренастых недотрог.
С э р Б е н д ж а м е н Б э к б а й т. Вот именно, сударыня. Бывают люди не только со слабым здоровьем, но и с болезненной репутацией; зная свои уязвимые места, они прячутся от малейшего сквозняка и восполняют недостаток жизненных сил постоянной заботой о себе.
М и с с и с К э н д э р. Во всяком случае, очень может быть, что все это ошибка. Вы же знаете, сэр Бенджамен, как сплошь да рядом самые ничтожные обстоятельства дают повод для оскорбительных слухов.
К р э б т р и. Сколько угодно готов присягнуть, сударыня. Слышали вы, как прошлым летом в Тэнбридже мисс Пайпер утратила жениха и доброе имя? Вы это помните, сэр Бенджамен?
С э р Б е н д ж а м е н Б э к б а й т. О, еще бы! Совершенно удивительный случай.
Л е д и С н и р у э л. Как же это было, расскажите!
К р э б т р и. Так вот, однажды вечером в доме у миссис Понто разговор зашел о разведении в наших краях новошотландских овец. Одна молодая дама и говорит: "Я знаю случаи, когда они давали приплод. У мисс Летиции Пайпер, моей кузины, была новошотландская овца, которая родила двойню". "Что? воскликнула старая леди Дендизи (которая, как вам известно, глуха как пень). - Мисс Пайпер родила двойню?" Эта ослышка, как вы легко можете себе представить, вызвала всеобщий хохот. Тем не менее на следующее утро всюду сообщалось, а несколько дней спустя весь город этому верил, что мисс Летиция Пайпер действительно произвела на свет прелестнейших мальчика и девочку. Не прошло и недели, как иные уже могли назвать отца и даже мызу, куда малютки были отданы на попечение кормилицы.
Л е д и С н и р у э л. Странно, действительно!
К р э б т р и. Истинная правда, уверяю вас. Ах, боже мой! Мистер Сэрфес! Скажите, правда, что ваш дядя, сэр Оливер, должен скоро вернуться?
Д ж о з е ф С э р ф е с. Я об этом не слышал, сэр.
К р э б т р и. Долгие годы провел он в Ост-Индии{10}. Вы его навряд ли даже помните. Грустно будет ему услышать, возвратясь домой, до чего дошел ваш брат!
Д ж о з е ф С э р ф е с. Чарлз повел себя неосторожно, сэр, конечно. Но я надеюсь, не нашлось еще праздных людей, чтобы заранее повредить ему во мнении сэра Оливера. Он может еще исправиться.
С э р Б е н д ж а м е н Б э к б а й т. Разумеется, может. Что касается меня, то я никогда не верил, чтобы он был до такой степени лишен всяких принципов, как это про него говорят, и, хоть он и растерял всех своих друзей, я слышал, он пользуется исключительными симпатиями среди евреев.
К р э б т р и. Верно, племянник, честное слово! Если бы еврейский квартал имел самоуправление, то Чарлз, наверное, был бы у них выборным старшиной. Там нет человека популярнее, ей-богу! Я слышал, он выплачивает не меньше процентов, чем ирландское страховое общество, а когда он болен, то о восстановлении его здоровья молятся во всех синагогах.
С э р Б е н д ж а м е н Б э к б а й т. И в то же время никто не живет с большей роскошью. Говорят, когда он угощает своих друзей, он садится за стол с целой дюжиной поручителей, в передней дожидается человек двадцать поставщиков, а за стулом у каждого гостя стоит по судебному приставу.
Д ж о з е ф С э р ф е с. Вам, господа, это, быть может, и забавно, но вы очень мало считаетесь с чувствами брата.
М а р и я. Их зложелательство невыносимо. Леди Снируэл, я должна проститься с вами: мне что-то нездоровится. (Уходит.)
М и с с и с К э н д э р. Ах, боже мой! Как она побледнела!
Л е д и С н и р у э л. Проводите ее, миссис Кэндэр, - ей может понадобиться помощь.
М и с с и с К э н д э р. Разумеется, со всей охотой. Бедная девочка, кто знает, в каком она положении может быть! (Уходит.)
Л е д и С н и р у э л. Просто ей стало неприятно, что говорят о Чарлзе, хотя сейчас они и в ссоре.
С э р Б е н д ж а м е н Б э к б а й т. Симпатии этой молодой особы очевидны.
К р э б т р и. И все-таки, Бенджамен, не отставай: ступай за ней и приведи ее в хорошее настроение. Прочти ей твои стихи. Пойдем, я тебе помогу.
С э р Б е н д ж а м е н Б э к б а й т. Мистер Сэрфес, я отнюдь не хотел вас задеть. Но только верьте мне, ваш брат окончательно пропал.
К р э б т р и. Пропал, как редко кто пропадал. Гинеи занять не может!
С э р Б е н д ж а м е н Б э к б а й т. И продано с молотка все, что можно было продать.
К р э б т р и. Мне говорил человек, побывавший у него в доме: ничего не осталось, кроме нескольких пустых бутылок, которых не заметили, и фамильных портретов, которые, по-видимому, вделаны в стены.
С э р Б е н д ж а м е н Б э к б а й т. И притом еще, к сожалению, я слышал на его счет довольно скверные вещи.
К р э б т р и. О, за ним немало числится историй, поверьте.
С э р Б е н д ж а м е н Б э к б а й т (уходя). Но так как он все-таки ваш брат...
К р э б т р и. Мы вам все при случае расскажем.
Крэбтри и сэр Бенджамен Бэкбайт уходят.
Л е д и С н и р у э л. Ха-ха! Каково им уходить, не уничтожив человека без остатка!
Д ж о з е ф С э р ф е с. Я думаю, ваша милость не меньше, чем Мария, возмущены этими пересудами.
Л е д и С н и р у э л. Боюсь, ее привязанность гораздо глубже, чем нам казалось. Впрочем, вечером здесь будет вся семья, так что вы пообедайте у меня, а затем мы продолжим наши наблюдения. Пока что я пойду подстроить маленькое злодейство, а вы займитесь наукой чувств.