– Конечно, – ответила Иренка, – хотя подожди, мы же можем пойти на разных учителей, например, ты на географа, а я на литератора или учителя английского, и работать в одной школе.
– Но мы же тогда будем учиться в разных университетах или, по крайней мере, на разных факультетах и группах? – опешила я
– Ничего, – ничуть не изменившись в лице сказала Ирен, – пару лет по отдельности поучимся, зато всю жизнь вместе работать.
– и то верно, – согласилась я.
В это время к нам подошел Петр Алексеевич.
–Ну что, девочки, выбрали профессию? – спросил он.
– Да, – гордо ответила я, – мы с Иренкой пойдем в педагогический университет.
– Да? – удивился географ, – и на каком предмете вы сбудете специализироваться?
– Ника – географ, а я – учитель английского языка, – сказала Иренка.
– Ого, коллега? – подмигнул мне Петр Алексеевич.
– Да, – смущенно ответила я, – мне просто очень нравится география и я люблю детей.
– Аргумент, – хихикнул он.
После уроков мы с Иренкой пошли к Тамаре Васильевне и вписали в ведомости свои экзамены: Ирен – Английский и обществознание, а я – География и обществознание. Я теперь твердо решила следовать только своему сердцу и своим мечтам. Мама и Петр Алексеевич дали мне хороший совет. Я им за него очень благодарна…
IX глава
Зима. Вроде бы обычный школьный день. Недавно у меня был день рождения, исполнилось 18 лет. Да, теперь я совершеннолетия и могу делать то, что захочу (в пределах разумного, естественно). За окном январь. Мы сидим на уроке химии. Наталья Александровна записывает на доске уравнение реакции.
– Ну что, одиннадцатый класс, кто пойдет к доске? – спросила учительница, – Ника, ты чего скучаешь? Иди расставь коэффициенты.
Я вышла к доске. Пишу. Тут слышу: крики и детский плач.
Наталья Александровна и некоторые ребята, в том числе и мы с Иренкой выбежали в коридор. Смотрим, такая картина: сидит маленькая девочка-первоклашка, лицо красное, как помидор, слезы текут. Рядом стоит ее классный руководитель и кричит, да так, что аж слюни летят в разные стороны.
– Что случилось? – спросила Наталья Александровна
– Да вот, этот ребёнок не хочет заходить в кабинет уже второй урок.
Пока учителя разговаривали, мы с Ирен подошли к девочке. Подруга спросила:
– Как тебя зовут, малышка?
– Соня, – не могла успокоиться девочка.
– Почему ты не хочешь заходить в класс? – спросила уже я.
– Не скажу! Отстаньте от меня! – Ещё громче заплакала Соня.
Классная подхватила Соню за руки и начала трясти с такой силой, что, казалось у ребенка сейчас отвалится голова.
– Прекратите сейчас же!!! – вдруг закричала Иренка.
– Оставьте ее в покое!!! – поддержала я.
– С чего это вдруг? – удивилась учительница, но Соню все же отпустила.
– А с того, что вы не знаете, что у нее случилось, – начала защищать девочку я, – может, у нее проблемы, а вы ее дергаете.
– Если вы такие умные, сами разбираетесь с ней, – сказала преподавательница, – я больше бегать за ней не собираюсь.
Она ушла, и Наталья Александровна сказала:
– Ладно, ребята, пойдем – те в класс, у нас всё-таки урок.
Мы зашли в кабинет, я вернулась к доске и дописала коэффициенты.
– Как только я села за парту, Иренка сказала:
– Бедная Соня. Надо помочь ей, пропадет она совсем.
– Согласна, – сказала я.
На перемене мы оглядели весь коридор, но Сони нигде не было. Мы обошли всю школу и нашли девочку. Она сидела на четвертом этаже возле кабинета истории. Я говорю Ирен:
– Надо как-то помягче узнать у нее, что случилось.
Иренка ответила:
– Давай ты попробуешь разговорить малышку, а я пока сбегаю за водичкой, ее надо умыть.
Я подошла к Соне, обняла ее и сказала:
– Малыш, я рядом, мне ты можешь рассказать все что угодно. Что случилось? Почему ты плачешь? Что тебя беспокоит?
Соня прижалась ко мне и сказала:
– Мы с родителями сегодня ехали в школу на машине. Папа был за рулём. Потом я ничего не помню, а очнулась я уже в снегу. Рядом с нашей машиной были дяденьки-доктора. Папу положили в машину скорой помощи, а маму… – и она снова заплакала и прижалась ко мне ещё сильнее.
Я тут же все поняла и не стала расспрашивать, что сделали с мамой, чтобы не расшатывать ещё больше ее нежную детскую психику. По моим щекам текли слезы, я не могла сдержаться. Бедный ребёнок!!! За что, скажите мне, ее так покалечила судьба? Она же ещё только начала жить.
Вот подошла Ирен. Мы дали стакан воды Сонечке, а из другого стакана умыли ее. Иренка не стала спрашивать, что произошло, так как видела слезы и на моем лице. Я сказала: