— Серьезно? — на лице Вика появилась улыбка.
— А ты чего радуешься?! — возмутилась я.
— За друга, — ответил он, — ну ладно, мне пора идти.
Я пошла провожать Вика, у входной двери стояла уже одетая Ната.
— Ты куда? — спросила я.
Ей что, совсем не интересно, что со мной было? Как-то она ко всему так спокойно и равнодушно относится. Такое поведение не свойственно для Наты.
— У меня дела появились важные. Я к тебе вечером загляну, ок?
— Эм... ну ладно, буду ждать тебя.
— Пока, — сказал Вик.
— Пока, — повторила я.
Закрыв дверь, я направилась на кухню убирать весь тот срач, наведенный Струновым и Кузнецовым. Собирая осколки от тарелки, я умудрилась порезать палец. Решив заклеить порез пластырем, я направилась в ванну, так как там находилась аптечка. Открыв дверь, я крикнула от испуга.
— Ты что тут делаешь?! — возмутилась я, глядя на сидящего на полу Матвея.
Про него-то я как раз и забыла.
— Пытаюсь обработать раны от твоего бешеного друга.
— Какие еще раны?
Сенька намного слабее спортсмена Матвея, о каких ранах вообще может идти речь?
— Этот идиот меня поцарапал! Вдруг еще бешенством заражусь.
— Дай, помогу тебе, — я взяла из его рук зеленку и ватную палочку, — показывай свои раны.
Он повернулся ко мне спиной, и я чуть с ума не сошла от желания прильнуть к ней.
Намочив палочку, я принялась обрабатывать царапины.
— Ау! — Матвей визгнул, как маленький ребенок.
— Он тебе чуть родинку не содрал.
Я запоминала каждый нюанс его тела, так как другой возможности лицезреть сию красоту у меня не будет. Его спина фактически без родинок и пятен: только одна, рядом с которой пролетел ноготь Сени.
— Я его убил бы! Во-первых, это семейная родинка, передается она по наследству по мужской линии, а во-вторых, их же нельзя сдирать, я не хочу, чтобы у меня на этом месте рак нашли!
— Успокойся ты, в порядке твоя родинка, — я нанесла последний штрих зеленкой, — все!
— Спасибо, — сказал он и повернулся ко мне.
Опять мы стояли с ним нос к носу, в миллиметре от поцелуя.
— Не за что, — ответила я, боясь шевельнуться.
Любое мое движение и все, я первая коснулась его губ. Но нет! Я стойкий оловянный солдатик! Хочет поцелуя, пусть сделает сам первый шаг. Прошла доля секунды и его кончик носа коснулся моего. Я почувствовала губами его приятное теплое дыхание. И как велик соблазн... как велик... Но нет, держись до конца, Лиса!
Он сдался первым. Сначала едва коснулся моих губ, затем, поняв, что я его не оттолкну, стал настойчивей. Его ладошки оказались на моих щеках. Мое сердце, душа и тело больше были не подвластны голосу разума. Вся власть надо мной была в этих приятных и нежных ладошках.
— Это лучший поцелуй в моей жизни, — сказал Матвей, отстранившись от меня.
— Зачем же ты его прервал? — недоумевала я.
— Хорошего должно быть в меру, принцесса.
Впервые я услышала от него нежное слово в мой адрес. Может, это не просто так, может, это начало отношений?
— А где твоя одежда? — спросила я, когда мы вышли из ванны.
— Самому интересно, — он заглянул за кресло, стоявшее в зале, — может, там же, где и твой второй чулок?
Он посмотрел на меня и улыбнулся. Я ответила ему взаимностью. Впервые между нами не было чувства напряженности.
— Я пойду переоденусь.
— Может у тебя что-нибудь мужское найдется? — он показал на свой наряд.
— Нет! Ты мне в этих розовых штанишках нравишься, — я улыбнулась ему и направилась в комнату.
Оказавшись в комнате, мной овладела паника. Что мне одеть? Джинсы? Как-то не очень по-домашнему. Юбку? А если он примет это за намек? Как потом отбиваться будешь, Лиса? Шорты! Это самый оптимальный вариант. Я достала из шкафа свои серые хлопковые шорты и белый удлиненный топ.
— Лиса, бегом сюда! — прокричал Матвей из зала.
Я быстро надела шорты и топ и рванула к нему. Что еще случилось?
— Что? — спросила я.
— Поздравляю! Кажется, мы стали звездами "ютуба", — ответил Струнов, держа в руках свой мобильник.