- Ашикаби-сама? – Вопросительно протянула девушка. – Я не волшебница, я сэкирей. Нам достаточно поцеловаться, и вы станете моим ашикаби, а я вашей сэкирей.
Встаю и обнимаю девушку, притягиваю её к себе для поцелуя, она сама тянется навстречу. Целуемся взасос, она делает это неумело, вначале стукнувшись зубами, но компенсирует страстью. В этот момент с девушкой происходит какая-то чертовщина. Из печати на шее девушки высвободилось много маны, которая воплотилась в зрительном спектре в виде множества светящихся стрекозиных крыльев, словно сотканных из света, а от печати Яхан ко мне протянулась магическая связь по типу хозяин-фамильяр, где слугой является девушка, а я становлюсь хозяином. При этом похоже, что печать ограничивает силу девушки, поскольку после снятия ограничения она стала по силам равна шумерским архимагам. Думаю, сейчас она может разместить в ауре двенадцать заклинаний, что очень хороший результат. Сумел интерпретировать блок, который является ограничителем и он настроен на временной отрезок. То есть, слуга получает генный код хозяина, например, через поцелуй или секс, ограничение снимаются на несколько минут, от пяти до десяти. Но этот отрезок можно регулировать и я как хозяин заполучил полный доступ к печати. Но пока кроме как сюда поостерегусь лезть, поскольку с остальными блоками не разобрался.
- Яхан, повернись ко мне спиной, а лучше садись на колени.
- Хорошо, Ашикаби-сама. – Чуть ли не пропела девушка.
Яхан села ко мне на колени, от чего половой орган уперся в её мягкую попку. Но пока постарался не отвлекаться на мысли о сексе и стал редактировать настройки печати.
- Ашикаби-сама, а что вы делаете? – Спросила девушка. – Хи-хи, щекотно. – Она слега дернулась.
- Исследую твою магическую печать. Весьма интересная и многофункциональная, но ставить такую, как понимаю, необходимо в младенчестве, лучше сразу после рождения, иначе не приживётся. К сожалению, снять её не получится. Кто-то тут знатно понакрутил настроек.
- Ашикаби-сама, вы можете видеть настройки печати без оборудования? – Удивленно спросила девушка. – И что там такого?
- При помощи духовного зрения это мне вполне доступно. А что тут, пока рано говорить, тут исследовать и исследовать не один день, могу лишь сказать за блок, ограничивающий твою силу. Вообще, как по мне, это варварство, ограничивать силу магов. Ты по силам равна архимагу, но кто-то при помощи печати ограничил твою ауру до силы магистра.
- Это в MBI меня так настроили. Поцелуй ашикаби окрыляет сэкирей, и мы временно становимся сильнее. – Пояснила девушка.
- Ну, вообще-то, это твоя настоящая сила, а в остальное время её просто ограничивает печать. Поэтому снятие ограничений сопровождается спецэффектами, не может столь сильная аура резко прийти в норму, вот и сбрасываются излишки маны через печать. Я сейчас настрою тебе использование полной силы на постоянной основе.
- Ашикаби-сама, вы лучший ашикаби, которого только можно было найти! – Восхищенно произнесла девушка. – Вы действительно это можете сделать?
- Уже. – В этот момент я выкрутил регулятор действия ограничений на минимум, сняв ограничение силы.
- Ашикаби-сама, скажите, вы говорили о магах, мане и прочем. Что вы имеете в виду? – Поинтересовалась девушка.
- То и имел. В разных мирах и странах одаренных людей называют по-разному, обучение и оценка сил также происходит разнообразно. Маги, волшебники, колдуны, экстрасенсы, шаманы, сэкирей. Название одаренных зависит от множества факторов: местности, языка, направления профессии и прочих параметров.
- То есть, Ваня-сан, ты тоже можешь использовать силу, как у сэкирей? – Удивленно спросила девушка.
- Могу. Хотя в сравнении с тобой я очень слабый маг, раз в шесть слабее, зато являюсь универсалом и думаю, лет через сто, а при удаче может быть и раньше, сумею догнать тебя по силе.
- Универсалом? – Девушка явно удивлена. – Это как?
- Ну вот, допустим, судя по твоей ауре, ты ярко выраженный стихийный маг со склонностью к магии тьмы.
- Я умею управлять тенями, телепортироваться через них.
В этот момент, потакая позывам организма, стал лапать свою новую девушку фамильяра. В её плаще в меня уперлось что-то твердое.