Его никто не ждал. Всем плевать.
После завершения занятий он принимает решение дождаться какого-нибудь взрослого попутчика на пути к автобусной остановке.
Его так не тронут. Он знал, что собираются. Но нет.
Он дома. Разочарование. Мог никуда из него и не выходить. Но надо. Да.
И снова слёзы. И это будет продолжаться.
Сдачи давать бесполезно. Зло породит лишь зло.
Ничего не изменить.
Глава 5. Друг
Этой ночью лунный диск в полной красе предстал на усеянном звёздами небосклоне.
Он её помнит.
Он уже в третьем, как они это называют, классе.
За минувшее время не изменилось ничего.
Он никто.
Или для кого-то он кто-то?
Один ученик из двенадцати его окружавших на протяжении этих лет был по отношению к нему ощутимо доброжелателен.
Порой даже умудрялся и встать за него.
Жора.
Весьма трудно сказать, что этот доброжелательный ученик обладал широким влиянием на остальных.
Но, возможно, обладал душой?
Он её не разглядел? Он ошибся?
– Слушай, можно к тебе в гости сегодня, если родители не скажут ничего? В игры на мобиле порубимся, – с надеждой задал ему друг одним солнечным учебным днём свой вопрос.
Он отказывать ему не стал, хотя и было всё это весьма странно. Неудобно.
Но друг пришёл вовремя.
Времяпрепровождение с другом было для него в некоторой степени нежелательно, но вовсе не из-за негативного к нему отношения.
Не привык лишь.
Но не стал ему в этом признаваться.
Они провели бок о бок время без каких-либо конфликтов, играя в онлайн-игры на своих планшетных компьютерах.
Но всё же он был рад завершению этой встречи, в его глазах всё это было излишне наиграно и чересчур натянуто.
Он был рад лишь тому, что хотя бы на вид мнение о нём плохое не у всех.
Это хотя бы что-то.
Но он ошибся. В друге.
В будущем наступали и другие чёрные дни.
И было в те дни слёз целое море, и смех был его приливом, а молчание – отливом.
Он был в приливе.
Он смеялся над ним со всеми.
Страх. Им руководил страх стать своим другом.
Но друг не хотел его терять. Он хотел усидеть на двух стульях.
Упав между ними.
Не друг.
Глава 6. Театр
Пятый класс.
Средняя школа.
Нет перемен, только те, что по десять минут каждая.
Разве что получалось теперь чаще ходить к автобусной остановке после занятий без сопровождения взрослого.
Реже донимали.
В некоторых учебных заведениях после наступления нового года наступает такой день, когда каждый класс, готовя свой спектакль по какому-либо произведению за три недели до него, позднее выступает с ним.
Традиция, разумеется, и его класс стороной не обошла.
И не было столь удивительно, что одну из женских ролей дали именно ему.
Репетиции. Репетиции. Репетиции.
Они проводились, как и положено, на протяжении трёх недель.
Смех. Смех. Смех.
Он был, как и положено, на протяжении трёх недель.
Пришла пора выступать.
У него не было костюма для спектакля.
Костюм был собран из пары вещей одноклассниц, позволивших их позаимствовать на время выступления, и также вещей, найденных уже в закромах самого учебного заведения.
Это выглядело забавно.
Не для него.
Но для всех.
– Тёлка! Тёлка! – послышались негромкие возгласы со стороны зрителей.
Обидно.
Но бить его потом никто не стал.
На этом спасибо.
Он это помнит, но не понимает, нарочно ли его поставила на эту роль… нет, уже не Анастасия Александровна.
Оксана Николаевна.
Но да чёрт с ними обеими.
Глава 7. Инцидент
Шестой класс.
Он стал чуть более общительным и некоторые стали к нему чуть более лояльны, но вряд ли можно с уверенностью сказать, что это оказало существенное влияние на его состояние в положительном плане.
Зима.
Прекрасное время.
Будь то вьюга поздним вечером или раннее утро, ледяное пламя рассвета, обжигающее своим холодом.
Он это помнит.
Он возвращался домой.
Путь он держал уже с автобусной остановки в своей деревне, ему оставалось всего пару сотен метров до ворот своего дома.
Его догнали.
Двое начали его забрасывать снежками, преимущественно в лицо.
За что?
Ни за что.
Он не сделал им ничего плохого.
Крики. Плач.
Снова крики. Снова плач.
Убежав вперёд, они бросили несколько снежков в его дом.
Это неприятно было видеть.
Он в истерике.
Он молит мать о том, чтобы она уговорила отца принять меры.
И это даёт свои плоды.
Кто-то скажет, что это позор. Но он уже был донельзя опозорен.
Ему нужен был покой. Покой.
Издевательств стало меньше. Его стали сторониться.
Не униженный – изгнанный.