5 декабря.
У нас вечная буза со всякими выборами и перевыборами. У нас ведь самоуправление, то есть мы сами должны следить за работой ребят и порядком в классе. В прошлом году весь наш класс разделялся на три секции, нынче ввели новое. Весь класс, кроме учебных звеньев-пятерок, разделяется еще на звенья-шестерки. Это для управления. Звеновые всех шестерок со всех групп соединяются в учком. Учком собирается раз в месяц и обсуждает всякие школьные дела. Вообще у нас все это очень сложно. Когда я рассказываю маме о нашем управлении, она смеется и говорит:
— Ох, — не рассказывай… Я все равно ничего не понимаю.
— Ну чего тут не понять — звенья и звенья и учком, — сержусь я.
— А почему же звенья и звенья? — переспрашивает мама.
— Ах, мама, ну как ты не понимаешь? — все больше возмущаюсь я и начинаю объяснять сначала: — Разделились на звенья, потом еще на звенья для управления. Для занятий и для управления.
— Довольно, довольно, — кричит мама. — Понимай уж все ты сам… Я не пойму этого никогда.
— Вот вы, все женщины, ничего понять не хотите, — уже совсем злой, кричу я…
Мама смеется.
— Оставь ее, Ленька, — говорит отец. — Пускай с горшками возится.
Так вот у нас в звеньях тоже целая буза.
Как-то выбрали звеновым шестерки Витю. Он — хороший ученик, но страшный мазила и вообще Марья Петровна говорит, что он — безалаберный: например начнет что-нибудь — не кончит, или горячится, где не надо. Или в серьезную минуту вдруг зашалит и захохочет. На последнем учкоме он все время смеялся и разговаривал со своим соседом, и вчера Марья Петровна сказала ему, что он не может быть звеновым.
Витька заплакал.
— Ну, хватит реветь, тоже. Не стыдно. А еще пионер! — крикнул Иванов.
— Не плачь, Витя, — уговаривал его Саша. Но он все не унимался и ушел из школы с красными глазами и красным носом.
Ну, еще бы, конечно неприятно слушать такие вещи. Но и вести себя уж так хорошо тоже не легко.
10 декабря.
У меня опять неприятность с мамой. Даже папа вмешался в это дело. Вдруг мне захотелось иметь деньги. У некоторых наших мальчиков есть монета — 20, 30 и даже 50 копеек. А у одного так целый рубль. Мама мне дает иногда на завтрак 5 коп. Я решил, что не буду покупать булку, а деньги буду копить. На третьей перемене, когда у нас все завтракают, у меня живот сводило от голода. Так хотелось купить булку, так хотелось, но я удержался и не купил. Домой пришел злой-злой. Когда поел, стал сразу добрее.
И так три дня подряд. На переменке ничего не ем, а как приду домой, швыряю книги и с мамой воюю.
Мама мне сказала:
— Не говори таким раздраженным тоном. Садись скорее есть.
— Сяду, — буркнул я.
Вообще, пока не поем, все мне не так Потом поем и одумаюсь — почему я злой. Вчера мама меня порасспросила, я не мог скрыть и сказал. Потом я ругал себя, что не соврал, но соврать я не умею. Мама услышала о деньгах и рассмеялась и рассердилась одновременно.
— Так вот в чем дело! — вскричала она. — Вот почему ты такой злющий приходишь из школы. Ты голоден, а когда человек голоден, он никогда не бывает добр. И зачем тебе деньги? — вскричала она с негодованием. — Какие-то глупые мальчишки придумали копить деньги, ты из-за этого голодаешь.
— Они не глупые, — говорю я.
— Ну скажи, скажи, зачем тебе деньги? — решительно подступила ко мне мама.
— Ну, так… Многие мальчики копят…
— Да зачем, скажи? Что будешь ты с ними делать?
— Куплю что-нибудь.
— Ты глупый, — рассердилась мама. — А я скажу об этом отцу.
Она все рассказала папе. Он рассмеялся, добрым таким голосом сказал:
— Вот дурак — и позвал меня — иди-ка сюда, в работу тебя.
Он с полчаса мучил меня, все доказывал, что глупо отказывать себе в завтраке, голодать, быть злым, — все для того, чтобы впоследствии что-нибудь опять-таки купить. Уж лучше спокойно тратить эти деньги на завтрак и забыть о сбережениях.
Я с ним вмиг во всем согласился, но согласился про себя, внутри.
Вслух же сказал:
— А я все-таки буду копить.
Бывает так, — знаешь, что отец или мать решают правильно и согласен с ними, а вот что-то мешает согласиться вслух, признать свою ошибку. Мне потом, после, когда я уже сознаюсь маме, бывает стыдно, а в тот момент ни за что не соглашусь. Будто крючками внутри зацепило и не дает сказать. Так и теперь было.