5 апреля.
Иванов и Витя сочинили вдвоем стихи и написали их в классе на доске.
Вот они:
Марья Петровна нашла, что стихи недурны, но нужно слово "пацанята", заменить другим. Ну, а мы так уж привыкли — пацан, пацанята — для нас обыкновенное слово. Нам всем стихи очень понравились. Пришел Петрон и тоже похвалил. Он нашел, что если заменить слово "пацанята" другим, стихи можно будет поместить в стенной газете.
Ребята теперь все время поют и орут эти стихи.
10 апреля.
Чудесные стоят дни, и мы часто ходим с Марией Петровной на экскурсии. Несколько дней назад от нас неожиданно уехал Гонский. Он проучился у нас всего несколько месяцев и уехал к бабушке.
— Ну вот, наконец-то, — сказала Марья Петровна… — Наконец-то избавились мы от наших скандалистов.
— Теперь мы опять станем обыкновенной, ничем не замечательной группой, и вы все должны радоваться, что избавились от такой дурной славы, — улыбаясь, прибавила она.
Скоро придет Рейзин и как он будет доволен, что никто не станет его больше трепать.
Я долго думал вчера, когда лег в постель, обо всех неприятных событиях этого года. Все уснуть не мог… Бранд очень и очень нехороший мальчик, и будет отлично, если он исправится в колонии. Мне вспомнился вдруг Хаим, какой он был несчастный и жалкий тогда, 7 ноября, когда Бранд засунул ему лед за воротник, и как он, совсем желтый, лежал в обмороке у края канавы. И таким ужасным показался мне в ту минуту Бранд и все его поступки, что я дал себе слово никогда, никогда в жизни не относиться плохо к людям других наций. Мне стало так жалко Хаима, что я готов был зареветь. Но в эту минуту, к счастью, вошла мама и заговорила со мной о чем-то.
Это ни черта, что я могу иногда заплакать, как девчонка, тем более, что если бы заплакал, никто и не увидал бы. Но я дал слово и сумею его сдержать.
15 апреля.
Ура! Ура! Я надолго прячу свои записки в ящик моего стола. Мне некогда больше заниматься ими. Я едва успею теперь справляться с уроками.
Ярко, ярко светит весеннее солнце, и теперь я буду бегать и гулять все свободное время. Я с удовольствием перестал бы уже и вовсе учиться — не люблю учиться весной, — да нельзя. Но записывать в эту тетрадку больше не буду.
Через две недели придет в школу Хаим; нет Бранда, нет Гонского, не будет в школе никаких историй. А все, что случилось этою зимою, запомнится мне хорошо. Да и в тетрадке моей сохранится запись об этом. А пока прячу ее надолго, надолго.
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
МОСКВА — ЛЕНИНГРАД
Л. ТЕЙН
ДОМ НА РАВНИНЕ
Рисунки Г. Бершадского
Стр. 118. Ц. 60 к.
Л. ТЕЙН.
ВАСИНО ПРЕСТУПЛЕНИЕ
ПОВЕСТЬ
Рисунки С. Герасимова
Стр. 70. Ц. 40 к.
"Васино преступление" — деревенский мальчик Вася стремится к знанию. Он самоучкой выучился читать и мечтает поступить в школу. Этому всячески противится мать его— вдова крестьянка; она боится, что Вася, ее единственный помощник, забросит хозяйство, а главное, не будет ухаживать за коровой. Ни учительница, ни сельский совет не могут сломать упрямства матери.
Вася решается на преступление. В пойло корове он замешивает черепки разбитой чашки, а сам в ужасе от своего поступка убегает из дома.
В поле его подбирает крестьянин. Вася в горячке. Корове не суждено погибнуть — имать случайно обнаруживает отраву. Поступок сына открывает глаза матери. Она видит свою неправоту и разрешает Васе поступить в школу.
Книга рассчитана на средний возраст.
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
МОСКВА — ЛЕНИНГРАД
БЕРНТ-ЛИ
ШКОЛЬНИК СВЕН
Перевод с норвежского Торнёус
Предисловие С. Ауслендера
Издание 3-е
Стр. 107.,
Ц. 45 к., в пер. 65 к.
А. ИРКУТОВ
В КЛАССЕ БЫЛ ШУМ
ПОВЕСТЬ ИЗ ЖИЗНИ АМЕРИКАНСКОЙ НАРОДНОЙ ШКОЛЫ
Рисунки В. Доброклонского
Издание 2-е
Стр. 180.
Ц. 80 к.
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
МОСКВА — ЛЕНИНГРАД
ЧИТАЙТЕ КНИГИ
А. КАРОТИ
НИНИ И ЧИККА ' ПРОТИВ ФАШИСТОВ
ПРИКЛЮЧЕНИЯ ДВУХ ФЛОРЕНТИЙСКИХ МАЛЬЧИКОВ
Перевод с итальянского М. А. Гершензона
Рисунки Н. Вышеславцева Стр. 160. Ц. 70 к.
ЧИККА В РОССИИ
НЕОБЫЧАЙНОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ ФЛОРЕНТИЙСКОГО МАЛЬЧИКА