— Мой Корин, посмотри, — Олетта толкнула Лилу и показала взглядом.
Взгляд этот был — сквозь дымку нежности.
У преподавательского стола стоял высокий, худой темноволосый эсс в чёрном костюме и белоснежной рубашке. У него было тонкое и умное, несомненно привлекательное лицо с немного неправильными чертами. Он говорил с невысокой эссой в чёрном, наверное, тоже преподавательницей.
— Он замечательный! — искренне шепнула Лила подруге.
Да, эсс Корин Монтерай мог бы претендовать на звание лучшего, если бы на свете не было Винтена Настана!
Подходили и усаживались за стол другие преподаватели, всего четверо были в чёрном, остальные в обычной одежде — значит, не посвящённые колдуны.
— Достаньте свои столовые приборы, эссины! — скомандовала эсса Рита, — разложите на столе.
Все девушки быстро исполнили распоряжение, извлекли приборы из футляров и разложили: ложечка большая, ложечка маленькая, вилка, нож. У всех были разные приборы, самый шикарный у Кальды Сарон — весь в цветочных узорах, настоящее произведение ювелирного искусства, но у большинства — скромные, с какой-нибудь неброской гравировкой. У Лилы был вполне пристойный прибор, даже красивый, с узором из листьев. И он был не серебряный, а оловянный. Но ведь на первый взгляд не отличишь! Может быть, никто просто не заметит?
Напрасные надежды. Метресса пошла вдоль стола, проводя ладонью над каждым прибором, и довольно быстро добралась до Лилы. Она отдернула руку, её брови взлетели вверх.
— Что такое, эссина? Это олово?
Вот, начинается.
На нетвердых ногах Лила встала.
— Да. Прошу прощения, метресса.
— Разве вам неизвестно, что прибор должен быть серебряный? Колдун, выдавший вам рекомендицию, должен был за этим проследить. В чём дело, эссина? Серебро необходимо, его придется заклинать! Почему вы решили, что можете пренебрегать правилами?
— Прошу прощения, — Лила изо всех сил постаралась выпрямиться и не падать духом, — мне не объясняли правила, и я не сама собиралась. Я постараюсь в ближайшее время всё исправить.
— Постарайтесь, — сухо уронила эсса Рита и наградила Лилу неприязненным взглядом.
И дело было вовсе не в том, что девушка явилась в школу без необходимой и, чего там, весьма дорогой вещи. Многие небогатые люди рождаются, живут счастливо и умирают, так и не подержав в руках столовое серебро. Дело в её несобранности. В небрежности. Это было именно то, что эсса Рита не выносила в людях вообще, а в своих ученицах — в особенности. Ведь, направляя ученицу в Эбессан, местный колдун должен был позаботиться, чтобы девушку собрали за счет казны, а ещё лучше найти ей покровителя из местной знати. Не было ещё такого, чтобы никто не пожелал поддержать будущую образованную колдунью! Это ведь, о Пламя, ещё и хорошее вложение денег! И девушка тоже должна уметь соображать, а не только хлопать глазами, как это недоразумение в старом платье.
— Я должна вам напомнить, эссины, что дело, которому вы собрались себя посвятить, не терпит небрежности! Никакой! — громко провозгласила метресса, — взгляните на нашего уважаемого милорда, — она повернулась к призраку, — надеюсь, он меня простит за эту вольность, но именно небольшая, совсем небольшая неаккуратность, которая обычно сходит с рук, привела к тому, что милорд пребывает сейчас в таком неудобном виде…
Глаза Лилы застилали непролитые слёзы, горькие и обидные. Однако даже сквозь них она заметила, как нелюбезно взглянул на метрессу лорд-призрак. А может, Лиле показалось, потому что призрак становился всё прозрачней и неотчётливей.
Метресса умолкла на полуслове, устремив взгляд на лестницу — по ней величаво спускалась грузная женщина в угольно-черном, богато украшенном платье, наверняка это и была гранметресса леди Тамирия, начальница Эбессана.
Эсса Рита встрепенулась и процедила:
— Быстро всем выйти и построиться, эссины!
И девушек словно ветром вынесло из-за стола и поставило в линию посреди столовой. Именно так, словно ветром, хотя, конечно, явно благодаря какой-то иной силе — Лила бежала, двигалась, точно, чётко и не по своей воле. Никто не столкнулся, не споткнулся и не запутался — эсса Рита своё дело знала. Призрак теперь беззвучно смеялся. Эсса Рита злилась. Начальнице следовало явиться вовремя, а не десятью минутами раньше! Хотя леди Тамирия нередко поступала так, заставляя подчинённых метаться, успевать и демонстрировать чудеса возможностей.
— Вы совершенно правы, метресса, — заявила леди Тамирия, — никакая небрежность непростительна колдунье. Даже деревенской знахарке и травнице, не говоря уж о том уровне, на который вы замахиваетесь! И наш милорд тоже расплачивается за свою оплошность. Надеюсь, что вы все, имея перед глазами такой пример, не допустите подобного! Но об этом мы ещё поговорим! А пока, эссины, я рада приветствовать вас в Эбессане!