– Я сейчас уберу, – стыдливо вспыхнула Ася. – Прости нас, тетя Клава.
Спустя пару месяцев девочке стала маловата юбочка, да и блузочка тоже. Да чего уж там, ни в какие свои вещи Ася не могла влезть.
– Не расстраивайся, – сказала тетя Клава, – мы расставим.
Она была портнихой, и машинка швейная у нее дома имелась, так что вопрос решился легко и просто. А чтобы окончательно утешить племянницу, тетя Клава подарила ей оранжевый платок с красными цветами. В нем-то Ася и отправилась на автостанцию встречать маму.
Жители поселка «окали», и как-то незаметно этот говор подхватила и Ася, даже словечки новые появились в ее лексиконе. Когда девочка рванула к маме на шею, то со слезами на глазах крикнула:
– Ты пошто так долго не приезжала?
Мама, конечно, остолбенела. Ее дочка стала круглой, а в цветастом платке смахивала на деревенскую старушку, еще и «окающую».
– Пойдем скорее, – подпрыгнула пухленькая Ася на толстых ножках. – Чай из самовара пить будем. Тетя Клава вафли купила!
В пионерском лагере, конечно, девочке было тоскливо. Там не было мамы, и Ася по ней скучала. Со временем она узнала все порядки, и хорошо ориентировалась не только на территории лагеря, но и за его пределами. В те времена прогулки в лесу были обычным делом. Конечно, детский отряд сопровождали взрослые, так что никто не терялся. Разбредались и аукались, потом собирались вместе и возвращались назад с грибами. Лисички – их там была пропасть. Добычу нанизывали на нитки и развешивали сушиться на окнах, а часть отдавали в общий котел. Повара жарили рыженькие грибочки с луком и потчевали ими детей в ужин. Только мама как-то без энтузиазма принимала у дочери дары леса. Она, конечно, брала и благодарила, но потом куда-то сушеные грибы испарялись.
В лагерных кружках Ася научилась вышивать, а еще выжигать по дереву – это, пожалуй, было самое интересное. И настольный теннис освоила, и плавание. Наставления лагерного физрука по кличке Два Двадцать помогли Асе преодолеть в бассейне первые робкие метры. Той же осенью девочка записалась в секцию плавания, и спустя полгода приняла участие в соревнованиях, где заняла не то четвертое, не то пятое место.
Кличку Два Двадцать, бывший баскетболист Иван Иванович, получил за свой рост. Не сказать, что он был суров, но его побаивались. Вы только представьте себе стук в окно второго этажа ночью! Сначала раздавались испуганные вопли, а затем наступала тишина. Вечера Два Двадцать коротал в засаде. Возле летней веранды, где проходили дискотеки, росло раскидистое дерево. Так вот, физрук там прятался, наблюдая за порядком. Стоило произойти какому-нибудь инциденту, как грозный великан выскакивал из укрытия, а лилипуты-нарушители с визгом бросались врассыпную.
Два Двадцать считал спорт самым эффективным средством воспитания. Он был уверен, что физические упражнения отвлекают от глупостей, поэтому все время устраивал для детей состязания. Надо сказать, что лагерь был оборудован волейбольной и баскетбольной площадками, и футбольное поле имелось, и небольшой открытый бассейн. В каждом корпусе стояли теннисные столы, а у воспитателя отряда можно было получить обруч, скакалки и ракетки для игры в бадминтон.
Утро в лагере начиналось с зарядки, а после завтрака все шли купаться на озеро, на котором обитали чайки. Однажды они прилетели в лагерь и превратили площадь, а она была немаленькой, в живой, белоснежный, галдящий ковер. Это было настоящее чудо!
Место для купания на озере было огорожено, и нырять, в целях безопасности, запрещалось. Два Двадцать любил повторять:
– Солнце, воздух и вода – наши лучшие друзья.
Он зорко следил за порядком и временем пребывания в воде. На шее у физрука висел спасательный круг, во рту был свисток, а на руке красовались часы.
У Два Двадцать жена была учительницей физкультуры. Она всегда была при нем, а вот сынок, юный баскетболист, приезжал в лагерь лишь в последнюю смену, да и то в составе спортивного отряда. Кстати, мальчуган вымахал выше отца, и ступни у него были необычайного размера. Кто-то, однажды завидев гигантские следы на песчаном пляже, пустил байку, что их оставил пришелец.
В августе лагерь гостеприимно распахивал двери шестого, отдельно стоящего корпуса, для спортсменов. Приезжали баскетболисты, волейболисты и даже лыжники. Те с грохотом разъезжали на своих роликовых деревяшках по аллеям, лязгая об асфальт длинными железными палками. А вот маленьких и худеньких гимнасток Асе было жаль. Однажды она подсмотрела тренировку на летней веранде и пришла в смятение. Бедняжек гнули и растягивали словно кукол, а не живых детей. Гимнастки тихо стонали и роняли слезки, и Ася поразилась их терпению. Это надо же! Что за спорт такой? У них была сердитая тренерша с химической завивкой на голове, которая зорко следила за питанием. Девочкам не давали гарнир, да и пили они одну только воду. Вот тогда-то Ася и порадовалась, что ее в свое время не взяли в гимнастки. Так, отцу чего-то втемяшилось в голову, ведь девчонка не была ни худенькой, ни гибкой. Короче, не подошла она этому великому спорту.