— Господин Трэверс, — поднялся в ответ Дамблдор, — Хранитель Справедливости УЖЕ признал обвинения, выдвинутые Гарри Поттером против мисс Уизли — обоснованными. Всем нам известно, что своих решений Хранитель не меняет. Никогда.
— И тем не менее, — не согласился Джером, — связь мальчишки Гарри с родом Поттеров — недостаточна. Не было объявлено о принятии родом Поттер новой дочери — Лили. Так что ее сын — не может быть признан Поттером.
— Хранитель Справедливости признал его… — начал Дамблдор.
— Хранитель справедливости всего лишь признал преступление дочери рода Предателей крови. Сам мальчишка камня не касался, так как он мог признать или не признавать его?
Дебаты длились почти час, и их достаточно закономерным финалом явилось вынесение вопроса на голосование. Сам Верховный чародей Визенгамота проголосовал «против» испытания на Хранителе. За ним последовала возмущенная Августа Лонгботтом. Министр и его розовая помощница — воздержались. Но, как с нарастающим возмущением наблюдал Дамблдор, и совершенно равнодушно — Гарри, остальные волшебники Визенгамота один за другим отдавали свои голоса «за» проверку. Вот, наконец, поднялся последний, двадцать шестой, заседатель. Он виновато, и даже с некоторым страхом взглянул на Великого Белого… и проголосовал «За».
— Решение принято, — объявил Дамблдор, виновато посмотрев на нас. — Гарри, тебе придется обратиться к Хранителю Справедливости.
Глаза смутно знакомого невзрачного человека, сидящего в кресле советника рода Трэверс, полыхнули торжеством.
Глава 28
Сила и честь рода. Часть четвертая
Я вышел на то самое возвышение, с которого в свое время объявляла о своей виновности Джинни, и обвел взглядом почтеннейшее собрание. Мастер Дароу, столь мастерски обыгравший Дамблдора, наслаждался собственным хитроумием. Примерно половина собравшихся магов, проголосовавшая вопреки «настоятельной рекомендации» Великого Белого, мелко тряслась от ужаса, а проголосовавший последним, и уже не способный укрыться за отговоркой «я надеялся, что „против“ проголосует кто-нибудь другой» — находился на грани обморока. Люциус Малфой сидел, гордо выпрямившись в кресле. Прочитать по его лицу хоть какие-нибудь эмоции было невозможно. А то, что просачивалось через его щиты — говорило скорее об охватившем мага-политика любопытстве.
— Гарри, ты должен… — начал инициатор процесса, Джастин Трэверс, но был перебит мной.
— Гарольд Джемс Поттер, с Вашего позволения.
— Твоя принадлежность к роду — не доказана, — гордо возгласил брат осужденного Пожирателя.
— Когда она будет доказана — Вы получите картель. Думаю, что регент моего рода не откажет мне в такой мелочи, — я надавил взглядом. Запугивание этой марионетки не имело особенного практического смысла… но было непередаваемо приятно.
— «Если» она будет доказана, молодой человек. «Если», — Джастин попытался покровительственно улыбнуться, но дрожащий уголок губ выдавал его с головой.
— Надейтесь, — кивком разрешил я ему. Надежда — это лживый дар коварного бога… но прибегать к нему не запрещено никому из смертных… кроме тех, кто встал под сень Гниющего сада.
Пока мы таким образом перебранивались, темно-багровая масса Хранителя Справедливости поднялась над полом. Я положил на него руку и заявил:
— Я имею право представлять перед Визенгамотом Древнейший и Благороднейший род.
Камень на весь зал полыхнул алым, подтверждая мои слова. Ведь какой именно род я представляю — названо не было. А для пришедших с Вильгельмом младших сыновей, не имевших в этой стране ничего своего, которые собственно и заклинали Камень — слова «по праву победы и завоевания» значили гораздо больше, чем «по праву наследования». Так что Хранитель Справедливости увидел перед собой главу рода Слизерин, и просто не мог не подтвердить моего права представлять его на данном собрании.