— Но ведь лорд Малфой — умный человек, — задумалась Миа. — А когда умный человек совершает глупости…
— …то это означает, что для этой глупости есть какая-то причина, которой мы не видим, — согласился я. — Впрочем «не видим» тут весьма и весьма относительно. На самом деле — все довольно прозрачно…
— …если он получил такой результат — значит, он его хотел получить? — удивленно спросила Миа.
— Именно, — кивнул я. — А теперь расскажи, какой результат получил отец Драко?
— Он потерял часть денег из-за того, что не смог продать свои акции так дорого, как мог бы… — озвучила очевидное Джинни. Миа внимательно посмотрела не нее. Похоже, она и сама хотела сказать что-то подобное… но теперь задумалась.
— А еще? — поинтересовался я.
— Дешевле… дешевле… — вслух размышляла Миа, — стоп! Но ведь это значит, что и другие тоже будут продавать свои акции дешевле!
— Именно, — согласился я. — Более того, если падение цены замедлится, Малфой может и «добавить огоньку», организовав какую-нибудь подходящую новость в «Ежедневном пророке». Скажем: «По слухам, дошедшим до нашего корреспондента, из-за отсутствия оперативного управления, и недоступности одного из главных акционеров, компания понесла убытки вследствие мора, напавшего на крупнейшую популяцию дикобразов в джунглях Северной Аляски».
— В джунглях Аляски? — рассмеялась Миа.
— Ну да. И если вдруг окажется, что никакого мора нет, и вообще на Аляске дикобразы не водятся — то это не журналист виноват, а дезинформировавший его источник, «который журналист имеет право не называть, но к которому он больше никогда-никогда не обратится!» А в совсем крайнем случае — журналиста выпрут с работы, а издание окажется уж точно не при чем.
— А цена покатится дальше вниз… — кивнула Миа. Джинни же следила за нашими рассуждениями с ошеломленным видом.
— Именно. И в какой-то момент Джастин будет просто вынужден продавать свои акции — у него-то больше нет доступа к родовому капиталу, нет «подушки безопасности».
— И тогда Малфой начнет эти акции скупать… — продолжила Миа, — …по цене бумаги, на которой они напечатаны.
— А еще, чтобы ускорить продажу, можно скупать и векселя, облигации и прочие долговые обязательства «Фривей Инк», и в нужный момент предъявить их к оплате… или, хотя бы — пригрозить это сделать.
— То есть, Малфой, — девочка забарабанила пальцами по столу, — стремясь к собственной выгоде, разоряет Джастина Тревэрса?
— Ага, — радостно кивнул я. — «Добровольно…
— …и с песней», — продолжила за меня Миа, — ты это уже говорил. Но зачем Малфою «Фривей Инк»?
— Во-первых, семья Малфой традиционно владеет собственной торговой компанией, и переход под его руку еще и «Фривей Инк» — позволит снизить конкуренцию и повысить прибыльность обеих компаний. «Эффект масштаба», знаешь ли…
— «Снизит конкуренцию»… — задумалась Миа. — Но разве государство не должно препятствовать такого рода сделкам?
— Должно, — кивнул я. — Но, разумеется, Люциус не станет покупать эти акции на свое имя. Акции купят компании, акциями которых владеют другие компании, контрольный пакет которых — у Малфоя, и это еще простая и примитивная схема.
— Дела… — Аналитик дернула себя за прядку возле уха, — Но вот что странно… То, что ты описываешь… Я думала, что такая развитая биржа есть только у магглов. Неужели волшебники успели подхватить эту заразу?
— Не волшебники, — улыбнулся я. — Гоблины. Думаешь, Гринготтс мог упустить такой способ выкачивания золота из волшебников просто из-за того, что он «маггловский»?
— Выкачивания золота? — удивилась Джинни. — Но ведь мне рассказывали, что на бирже можно и выиграть и проиграть…
Мы с Миа переглянулись и сочувственно посмотрели на наивную девочку.
— Выиграть или проиграть могут только игроки, — пояснила Миа, — а казино всегда остается в выигрыше.
В этот момент поблизости раздалось:
— О Всеотец Ме…
Договорить у Перси не получилось. Вместе со случайно оказавшимся поблизости Роном он был сметен и впечатан в стенку «непроизвольным» и «паническим» «выбросом магии».
Глава 47
Смысл страха. (Гермиона)
— Мистер Поттер! Что Вы делаете? — от преподавательского стола к нам надвигался Дамблдор.
Я перевела взгляд на Гарри, и поразилась: уверенный и спокойный обычно парень, сейчас прямо-таки дрожал. Его руки тряслись, взгляд, как у безумца, метался по залу. Весь его вид выражал смесь страха и агрессии…