— Поздравляю!
— С чем? — Я застыла в глубоком недоумении.
— С прорывом.
— Куда?
— В эмпатию. Ты смогла сама, без моей помощи воспринять весь набор эмоций. Теперь тебе светят усиленные тренировки. Ты должна научиться разделять полученную информацию. А то у тебя все в куче, принятое сразу как бы не от всех присутствующих.
— Но... как...
— Сейчас покажу.
И ко мне вновь вернулись мои воспоминания... только разобранные так, как если бы все это принял Гарри. Это было... оглушающее. Чеканная, ледяная ясность. Ни малейшей тени сомнения. Отчетливые различия в принятых потоках: я даже удивилась, как раньше могла их перепутать и принять за один набор эмоций.
— Вот так и будем тренироваться: ты принимаешь набор эмоций — я тебе его раскладываю по полочкам, разъясняя, в чем разница. И так до тех пор, пока не научишься. Но, впрочем, это может подождать. Есть более важная задача.
— Какая? — Я даже немного испугалась серьезности тона Гарри.
— Ты теперь должна научиться "закрывать глаза" и НЕ воспринимать чужие эмоции.
— Зачем?
— Сегодня ты восприняла эмоции восьми. — Я обратила внимание, что Гарри не сказал "восьми человек". Впрочем, я и раньше заметила, что человеком он себя не считает. Да и слова отца Себастьяна "... душу губить не следует" — говорят о многом, подтверждая выводы, сделанные мной в прошлом году. Так кто же он, Темный Лорд, Ксенос Морион? — И то тебя чуть не оглушило. А теперь представь себя на стадионе, среди охваченной бурей эмоций толпы.
Я представила... и мне стало нехорошо.
— Гарри...
— Не дергайся. В случае чего — спрячу под свои щиты. Их так просто не пробьешь.
Отправив Гарри глубокую благодарность, я свернула связь и снова погрузилась в воспоминания.
Разговор со священниками я сознательно отложила в сторону. С этим так просто не разберешься... а вот то, что произошло после их ухода...
...
/*Воспоминание*/
После ухода священников мы все собрались в гостиной. И я рассказала папе с мамой о том, что, собственно, произошло. Гарри молча сидел у незажженного камина и о чем-то думал. Зато когда родители подошли к нему с благодарностями, он встал, встряхнул головой, и сказал: — Совершенно не стоит... Но, надеюсь, у вас еще найдется, за что меня поблагодарить. — Он ехидно улыбнулся. — Гермиона, позови, пожалуйста, Ильку.
Вот почему он так по-разному меня называет? Наедине — только "Миа", с друзьями и вассалами — "Герми", а при родителях — "Гермиона"? Впрочем, об этом можно подумать и позже. А пока...
— Илька.
— Да, госпожа Гермиона?
— Гарри попросил позвать тебя.
— Господин... — Почему Илька никогда не называет Гарри? Ни имени, ни фамилии? Только нейтральное и безличное "господин"...
— Илька, я тут узнал, что какие-то нехорошие люди отслеживают чуть ли не каждое движение палочки госпожи Гермионы. Ты не могла бы изолировать этот дом от наблюдения так, чтобы тем, кто сидит на том конце — казалось, что все в порядке, и никто здесь никаким волшебством не занимается?
Илька дернулась, потом еще раз...
— Госпожа... Илька... — мой домовой эльф чуть не плакала. — Илька не может... Илька слишком слаба. Слаба... и бесполезна. — Домовушка, как ее называет Гарри, в слезах кинулась к двери, но ее остановил властный голос Гарри.
— Стоять! — А ко мне быстрее молнии метнулась мысль-воспоминание о разговоре с Асси. И я ужаснулась, поняв, что сейчас могло произойти.
— Стоять! — Подтвердила я команду Гарри. Уже было справившаяся с чужим приказом, Илька снова остановилась. — Подойди ко мне.
— Да, госпожа Гермиона... — У несчастной эльфийки даже уши обвисли.
— Внимательно выслушай меня. — Я вспоминаю точную формулировку... — Этот приказ — абсолютен, и не имеет исключений. Ни при каких условиях ты не должна наказывать себя. Это — запрещено! Понятно?
— Да, госпожа Гермиона. Илька все поняла.
— Хорошо.
— Но Илька все равно не может...
— Илька, а если вы будете вдвоем? — Задал вопрос Гарри. Родители следили за всем этим представлением в легком шоке. Кажется идея того, что кто-то может наказать сам себя за то, что слишком слаб, чтобы исполнить полученный приказ — никак не могла уложиться в их головах.
— Вдвоем... наверное — сможем. Но...
— Асси. — Домовушка Гарри пришла на зов тут же.
— Поможешь Ильке. Она объяснит, что делать.
— Да, господин. — И опять безличное обращение. — Асси сделает все, что ей скажет Илька.