— Проклятый Пожиратель!!!
Впрочем, крик быстро оборвался: Амелия Боунс выполнила свое обещание, наградив Молли Силенцио.
Верховный чародей обратился к Визенгамоту с призывом выслушать ответчика. Сначала Артур попытался отстранить свою дочь от участия в прениях. Он заявил:
— Так как моя дочь является несовершеннолетней, то от ее имени буду выступать я, как ее отец и опекун. — На что ему ответил Люциус Малфой:
— Мы — волшебники, а не магглы. И суд Визенгамота заинтересован в том, чтобы установить истину, а не любоваться состязаниями в знаниях маггловских юридических уловок. — Артур сник, и Люциус обратился уже к Джинни. — Мисс Джиневра Уизли. Желаете ли Вы дать показания суду Визенкамота?
— Да. — Слабым, но уверенным голосом ответила Джинни.
— Согласны ли Вы давать показания под действием веритасеримуа? — Задал следующий вопрос Люциус.
— Да.
Старший Малфой опустился в свое кресло, зато поднялся Снейп.
— Как мастер зелий я требую, чтобы доза веритасериума, которую получит девочка — была ограничена двумя каплями. Передозировка столь опасного зелья в столь юном возрасте может тяжело сказаться на ее здоровье.
Визенгамот проголосовал, и подавляющее большинство согласилось с этой поправкой, тем более, что она исходила от истца. Для Дамблдора это должно было показать, что его агент ненавязчиво защищает Уизли: ведь под действием трех капель Джинни могла выдать свою мать. Для нас же важным моментом было то, что мы хотели в допросе обойти момент изготовления приворота, и в частности — вопрос о том, откуда взялась использованная в нем кровь. К прямому столкновению с Дамблдором мы были еще не готовы.
Джинни поднесли стакан, в который служитель Визенгамота отмерил две капли веритасериума, и долил воды. Джинни выпила, и ее взгляд помутился. Девочка чуть не упала, но ее поддержал отец, с тревогой следивший за дочерью. Молли же предпочла прожигать взглядом нас с Миа.
— Джиневра Молли Уизли. — Загремел над залом голос Снейпа. — Признаете ли Вы себя виновной в отравлении Гарольда Поттера, наследника рода Поттер приворотным зельем?
Джинни с трудом сфокусировала взгляд, осознавая заданный вопрос, и твердо ответила:
— Да. Виновна.
Глава 109. У огня.
Нда... К середине второго года обучения я научился-таки воспринимать гостиную своего факультета как уютное местечко. Впрочем, заслуги самой гостиной и ее оформления в этом нет. Просто любое место, где Миа сидит, прижавшись ко мне — будет представляться мне уютным... или я сделаю его таковым, а сколько трупов это потребует — это уже второй вопрос.
Я бездумно играюсь с лепестком пламени на ладони, Джинни, на горле которой выделяется черный ошейник — с тоской в глазах смотрит на нас, а Миа сосредоточенно размышляет о том, как же мы дошли до жизни такой.
В принципе, то, что Джинни признала свою вину — ничего еще не значило. Можно было задать уточняющие вопросы, и утопить дело в спорах о точной степени вины и соразмерности наказания. Можно было зацепиться за мой официальный статус наследника, а не главы рода, можно было... Да многое можно было придумать. Но, к сожалению, все это должна была предпринять светлая сторона... а пока Великие и Мудрые отходили от шока, вызванного словами маленькой девочки — какая-то добрая душа произнесла два слова, страшнее которых в данной ситуации были бы только «авада кедавра», да и то не наверняка. И слова эти были «фините инкантатем». С Молли слетело проклятие немоты, и она немедленно кинулась на защиту дочери.
«Она не могла», «моя дочь ни в чем не виновата», «ее опоили», «она под Империо»... «вы — ублюдки!». В общем, слово за слово, хвостом по столу... Молли договорилась до серьезного штрафа «за неуважение к суду», и передачи дела артефакту крови, известному как «Хранитель справедливости». Вот только проблема была в том, что Хранителю справедливости сама справедливость как-то побоку. Он лишь сверяет реальность с заклятыми законами Кодекса крови. А для этих законов единственный выживший — Глава рода и плевать, сколько ему лет. И кто именно и с какой целью давал приворотное — для закона не важно. «Та, ради кого отравили...». Так что, стоило Джинни коснуться рукой возникшего посреди «арены» кроваво-алого камня с черными прожилками, как ее горло захлестнул черный ошейник.
— Профессор Снейп, пожалуйста, доставьте нас в Хогсмит. — «Наслаждаться» разгорающимся скандалом не было никакого желания.