Нить за нитью я просматриваю воспоминания, часто находя в них интересные, но не замеченные мной ранее подробности. Все новые и новые слова получают объяснение… ичастенько оказываются совсем не тем, чем я привыкла их считать. Очередная нить обрывается, и я подхватываю следующую. Опять темнота и голоса…
— Господин директор. Мадам Помфри. Мы уже уходим. — Тихо звучат удаляющиеся шаги.
— И часто они так? — Голос кажется знакомым, и связанным с чем-то… слишком сложным, чтобы полностью осознать все оттенки моего восприятия.
— Каждый день. — В женском голосе слышаться тепло и забота… но почему-то память подсказывает, что встречаться с его обладательницей стоит пореже. — Мистер Поттер и мисс Грейнджер каждый день заходят к мисс Уизли, и проводят столько времени, сколько я могу им позволить: рассказывают ей о событиях за день, зачитывают записи из тетрадей ее одноклассников… Я уже несколько раз пыталась им объяснить, что это бесполезно, и что мисс Уизли их не слышит… Кивают, соглашаются, но все равно приходят и продолжают.
— Не мешайте им, Поппи. Пусть то, что они делают — бессмысленно с точки зрения мисс Уизли… но сам опыт искренней заботы о ком-то другом — бесценен. И, кстати, о мисс Уизли. Как она?
— Ее состояние стабильно. — Грустно отвечает женский голос. Кажется, теперь я могу однозначно идентифицировать голоса. Это — мадам Пофмри, школьный колдомедик, и Альбус Даблдор. Хотя странно… Ведь Дамблдора вроде бы отстранили от руководства Хогвартсом? — Никаких изменений. И я до сих пор жалею, что позволила мистеру Уизли-младшему покинуть больничное крыло. Вот к чему это привело…
— Мы пока что не знаем, что и к чему привело. У нас на руках есть двое детей в магической коме, но что их довело до такого состояния?
— Не знаете? — Голос мадам Помфри взлетает в гневе. — Так я Вам скажу, что. Вот это. — Слышен тяжелый удар. Видимо, на столик возле моей койки кинули что-то увесистое. — Вот это нашли рядом с ними. Обратите, пожалуйсто, внимание, господин Верховный чародей Визенгамота: на обложке написано «Дневник Т. М. Реддла». Вам напомнить, чья это фамилия, и как его называют, а точнее — не называют сейчас?
— Ох-хо-хо… — Тяжело вздохнул Дамблдор. — Кажется, дневник уничтожен необратимо…
— И это все, что Вас волнует? — Возмутилась мадам Помфри. — Что уничтожен ценный, хотя и темный артефакт? А то, что пострадало столько детей? Что двое Ваших воспитанников уже четыре недели лежат в коме, и неизвестно, смогут ли вообще восстановиться — это Вас не волнует?!
— Меня волнует то, что тот, кто сумел это — небольшая пауза… наверное, директор показывает дневник мадам Помфри, — это сделать — все еще где-то поблизости. Можете мне поверить: уничтожить подобный артефакт одним ударом — это очень и очень непросто. Да и показания Миртл внушают некие… подозрения. Я должен найти эту парочку, которая принесла Рона и Джинни до того, как им в голову придет что-нибудь… разрушительное.
Очередная нить оборвалась. Значит, Гарри и Гермиона не вычеркнули меня из своей жизни? Приходят, читают, рассказывают… А ну-ка… Клубок воспоминаний вращается передо мной, и становится ясно, что я действительно могу вспомнить все, что ребята мне говорили, пока я лежу в коме. А значит мне будет легче подготовиться к экзаменам… Вот только практики у меня совсем нет — только теория… А значит — надо попытаться выбраться отсюда… где бы это «здесь» не было, и как бы мне здесь не было уютно.
Усилие воли, и я начинаю двигаться… куда-то… Или это пространство движется мимо меня? Клубок моих воспоминаний сжимается, разгораясь все ярче, и ведет меня сквозь окружающую тьму. Постепенно тьма редеет… и я начинаю что-то ощущать…
— … девочка, возможно, скоро придет в себя… — Незнакомый голос…
— Даже если бы я и собирался обсуждать что-то секретное, то уж никак не с Вами, мастер Дароу. После Вашей выходки с попыткой подорвать репутацию мисс Грейнджер — я не думаю, что стоит подпускать Вас к исполнению нашего плана. — Дамблдора? Интересно, что это за план? А уж про «подрыв репутации мисс Грейнджер» Гарри должен обязательно узнать. Я силиваю давление, хотя это и не приносит почти никакого результата. Я по-прежнему только слышу то-то доносящееся извне, но не могу даже ощутить собственное тело.
— План есть Порядок. И допуская его изменения — Вы поддались влиянию Древнего Врага! Недаром в Вашей школе преподают уроки обращения с его Силой, и учатся запятнанные им! — Фанатик. Что он здесь делает?!