— Зрачок круглый?
— Да, а что?
— Ффух. Если бы стал вертикальный, как у кошки — это было бы плохо.
— Так что случилось-то?
— Понимаешь, Миа, иногда меня накрывают видения. Возможно — видения будущего.
— Возможно?
— Они такого свойства, что я стараюсь не доводить до их исполнения. Пока что удавалось избежать, так что я не уверен, истинное ли это пророчество. И проверять — не намерен.
— Что ты увидел?
— Кошмар.
— А точнее?
— Я увидел, как какая-то женщина вырезает на твоей руке то слово, которым меня взбесила Лаванда.
— Ты... ты сможешь узнать эту женщину?
— Да, смогу.
— Значит, надо держаться от нее подальше.
— А может, наоборот — убрать ее из расклада, пока она не смогла причинить вреда?
— Гарри, что ты говоришь?!
Я закрываю глаза, и некоторое время борюсь со своим гневом, приведшим к непроизвольной трансформации. Когда я возвращаю себе возможность видеть — четкие переливы серого вновь сменяются золотом и багрянцем, видимыми как через мутное стекло.
— Прости, Миа...
— Да что с тобой?
— Во время видений я изменяюсь. Глаза ты уже видела, но сильнее меняется мышление. И основной задачей становится «устранить угрозу». Если бы ты не вырвала меня из видений...
— То что?
— Когда меня отдирали от горла «братца» — говорят, глаза просто светились золотом, и зрачки были совершенно как у кошки, или змеи. Так что, если увидишь, как мои глаза желтеют — постарайся остановить меня, ладно?
— Я... я постараюсь.
— Спасибо.
Счастливое утро
Утром я проснулся в том же кресле, в котором мы с Миа уснули вчера вечером. Проснувшиеся раньше гриффиндорцы проходили мимо нас, бросая удивленные взгляды. Некоторые — и осуждающе-презрительные. Но и они, видимо, вспоминая о дружеском полете Уизли в обнимку с подушкой — предпочли промолчать. Ставлю завесу гасящих чар, чтобы шум просыпающегося факультета не потревожил сна Миа. Мне так нравится смотреть на ее лицо — спокойное и расслабленное ...
Когда поток школьников схлынул в сторону Большого зала Хогвартса (и завтрака), я тихо, скорее мыслью, чем словом, вызывал присягнувшую мне домовушку.
— Асси!
— Да, господин? — Она действительно умна. Ее голос практически не тревожит тишину.
— Сделаешь нам завтрак? Похоже — на общий мы не попадаем.
— Хорошо, господин.
С журнального столика возле камина исчезают забытые на нем учебники, и Асси начинает формировать завтрак. Я бы скорее назвал его изысканным, чем сытным, но все было сделано настолько красиво, что сомнения в правильности такого решения были бы кощунством. Одобрительным кивком отпускаю Асси, и она расцветает, довольная моим согласием.
— Миа!
— Ммм...
— Миа, просыпайся!
— Гарри?
— Да, это я.
— Ой!
— Ничего страшного, похоже, эту ночь мы провели в кресле.
— Что??
— Наверное, заснули после разговора.
— Ой...
— Не бойся, котенок. Я прикончу любого, кто позволит себе... — сознательно запускаю золотые искры в радужку. Интересно — насколько она помнит вчерашнее?
— Не надо, Гарри!
— Хорошо, Миа. Я не буду убивать.
— Ты видел...
— Я проснулся раньше тебя, и видел практически всех.
— Но...
— Ты так сладко спала, что я не решился тебя будить.
— Ой, откуда это? — Миа заметила завтрак, сервированный на журнальном столике.
— Небольшой подарок от домовиков Хогвартса.
— Но... но раньше такого никогда не было...
— Раньше их никто об этом не просил.
— А сегодня...
— То, что мы проспали — не означает, что мы должны оставаться без завтрака. Впрочем, теперь нам уже стоит поторопиться, иначе опоздаем на занятия.
Хлопоты дня
Завтрак оказался на удивление вкусным. Так что мы с Миа не пожалели о том, что не попали в Большой зал. С другой стороны, к кабинету зельеварения, стоявшему у нас первым занятием на сегодня — проще и быстрее было добираться от башни-общежития. Так что я начал всерьез задумываться о том, чтобы проводить таким образом каждое утро.
Снейп, как и ранее, появился в классе стремительным броском, и потек между столами, ядовитым шипением комментируя любое действие, а равно — и бездействие любого гриффиндорца. Пожалуй, единственной из обитателей башни Гриффиндора, кто не удостоился его ехидных комментариев — была Гермиона. Остальные отнесли этот вопиющий факт на счет отлично сваренного на прошлом занятии зелья от фурункулов. Но я-то точно знал, что кто-кто, а профессор Снейп нашел бы к чему придраться, если бы не считал себя связанным договором со мной.
Когда учитель проходил мимо меня, на столе, вместе с заданием на опрос, оказалась записка. «Нарывайтесь». Всего одно слово — и как много смысла. Похоже, у профессора есть, что сообщить мне, о чем он не хочет говорить в открытую. Что ж. Помнится, утром Дин Томас скривил особенно отвратную рожу, превзойдя в этом даже признанного эксперта по зависти — Рона Уизли. Так что, именно он поможет мне нарваться на отработку. Силь оказывается в моей руке как бы не раньше, чем я окончательно додумал план. Легкое движение палочкой, и у Дина чуть-чуть дрогнула рука, чуть сильнее чем нужно сжались пальцы. Казалось бы, ну что тут такого... Но вопрос в том, что как раз в этой руке Дин держал кусок нарезаемого ингредиента. Он выскользнул, и упал в котел Панси. Результат превзошел все ожидания: смердящая пенистая масса хлынула через край и окатила девочку с ног до головы. Эта масса не могла причинить никакого вреда: она была абсолютно нейтральна, температура ее была лишь чуть выше нормальной для человеческого тела... Но вот вонючесть у нее просто зашкаливала, вплотную подбираясь к запаху, издаваемому испуганным скунсом. К счастью, этот запах не обладал столь же беспримерной стойкостью, но глаза резало даже у тех, кто находился на другом конце класса.