— Хорошо, сейчас проверим. А части скрипки запомнили? Ну-ка ты, Саша, скажи мне, что это у тебя в руках?
— Скрипка, — шепчет Саша, глядя на свою крохотную скрипочку.
— Правильно, скрипка. А это что? — спрашивает Алексей Степаныч, указывая на Сашин смычок.
Саша молчит. Девочка нетерпеливо переступает на месте.
— Я знаю! — наконец не выдерживает она. — Это палка. — Так, очень хорошо, палка, — серьёзно говорит Алексей Степаныч. — А это что? — показывает он на винт у основания смычка.
— Это вертелка, — радостно говорит девочка. — Допустим. А вот внутри скрипки что такое? — Палочка, — осмелев, шепчет мальчик.
— Ну, вот и выяснили, — говорит серьёзно Алексей Степаныч, глядя на Марину, которая давится от смеха за роялем, — что скрипка со смычком состоит из палки, палочки и вертелки. А теперь, друзья мои, слушайте и смотрите внимательно. Я повторю то, что рассказывал вам в прошлый раз. Вот это — нижняя дека… — Алексей Степаныч берёт у Саши из рук его скрипочку, перевёртывает и показывает малышам её блестящее, лакированное дно. — Запомнили? Нижняя дека. Повторите.
И малыши старательно повторяют: девочка — громко, а Саша — едва шевеля губами.
— А это — верхняя дека. — И Алексей Степаныч снова перевёртывает скрипку и показывает малышам её верхнюю дощечку.
— А что это натянуто на скрипке? Правильно, струны. Молодец, Оля. А это что за дощечка?.. Подставка под струнами. А это что за вырезы, похожие на буквы? Это «эфы». Ну, повторим. А вот это что? Ну-ка, Саша?
— Смычок, — шепчет Саша.
— Ну, молодец! А на смычке что?
— Волосики.
— Допустим. А правильнее будет сказать — волос… Вот, друзья мои, к следующему разу вам надо знать свою скрипку. А то не буду учить играть. Ну, а теперь будем повторять ноты…
Дверь класса приоткрывается.
— Алексей Степаныч, можно вас на минутку? — зовёт кто-то.
Алексей Степаныч выходит из класса. Марина сейчас же выбирается из-за рояля и бежит к малышам. Ей хотелось бы пошалить с толстенькой Олей и погладить по светлой головёнке Сашу, но она догадывается, что оба они не выучили ещё ни одной ноты, и спешно начинает проверять их.
— На какой линейке пишется нота ми? — спрашивает она строго, подражая Алексею Степанычу.
— Я знаю! — торопливо говорит мальчик. — На второй. С Мариной он чувствует себя смелее и доверчиво кладёт ей на руку свою ручку.
— Ай-ай-ай, — качает головой Марина, — разве на второй? Ну-ка ты, Оля, скажи!
— Под первой! — кричит Оля.
— На первой линейке, — наставительно поправляет Марина.
— На первой линейке, — хором повторяют малыши — и Марина чувствует себя настоящей учительницей, но дверь открывается и входит Алексей Степаныч.
— Ну-ка, ну-ка, продолжай урок! — говорит он Марине. И Марина, конфузясь, даёт свой первый в жизни урок. Алексей Степаныч велит ей даже поводить Сашиной рукой по струнам.
Маленькая, детская рука с зажатым в пальчиках смычком доверчиво следует за Марининой рукой, и Марина испытывает вдруг такое чувство ответственности за это первое движение детской руки!
Саша тянет какую-то немыслимую скрипучую ноту, а Марина с гордостью смотрит на Алексея Степаныча.
— Ну что же, хорошо, Марина, — говорит Алексей Степаныч. — За урок со студентами ставлю тебе пять. А вот сейчас посмотрим, на какую отметку ты сама мне сегодня сыграешь.
И Марина снова становится ученицей.
Она открывает футляр и канифолит смычок, а Алексей Степаныч заканчивает урок с малышами.
— Ну что, к следующему уроку выучите ноты? — спрашивает он.
— Выучим, Алексей Степаныч, мы всё выучим! — уверенно отвечает девочка.
Малыши выходят из класса — и сейчас же за дверью слышится Олин смех и топот её толстых ножек по коридору.
— Этюды, — говорит Алексей Степаныч, открывая классный журнал. — Не играла? Почему? Я не задавал?.. Э-э, Марина, пора уже быть большой! Смотри, уже других учишь, а ещё не можешь понять, как надо учиться самой. Если я в прошлый раз не написал в дневнике этюды — разве это значит, что их не надо играть? Пора уже быть немного самостоятельнее. Этюды и гаммы, Марина, а также всевозможные упражнения играются ежедневно, независимо ни от какой концертной программы. Без упражнений, без труда — нет техники, нет звука, без упражнений — нет музыки.
И Марина начинает играть трудный, в двойных нотах, этюд.
— Фальшиво, — говорит Алексей Степаныч. — Ты знаешь, Марина, что такое для скрипача двойные ноты? Ведь это совсем новая, большая область, в которую мы с тобой вступили. Ведь это целая революция для тебя, в твоей учёбе, а ты так легкомысленно к этому относишься! Ну-ка, ещё раз сначала.