«Приходилось учить очень быстро, — сказала Вера. — Вот сегодня попросят, а завтра надо прийти с выученным. Особенно любили раненые наших певцов».
«Ну уж дет, не только певцов», — сказал Женя.
Значит, это в том госпитале, где лежал Женя, бывала Вера…
Меня зовут, напишу ещё завтра.
7 января
Что оказалось! Сегодня Вера рассказала нам об одном здешнем мальчике, его звали Витя. Этот мальчик во время войны помог нашим разведчикам переправиться на другой берег реки — туда, где были фашисты. Теперь он уже взрослый, учится в лётной школе. Мы спросили, где его мать. И вдруг Вера говорит: «Авдотья Ивановна, ребята хотят с вами познакомиться». А это тётя Дуня, сторожиха клуба. Она такая ласковая, хорошая и так хорошо нас принимает.
Тётя Дуня прочла нам письмо от Вити. Он скоро кончит лётную школу. Он очень заботится о своей маме, посылает ей деньги и подарки — она нам показала мягкий-мягкий белый платок — и всё предлагает ей не работать, но она не хочет. Говорит: «Скучно будет без работы, я тут привыкла».
«Тётя Дуня кино любит», — сказал Вася и засмеялся.
Мы все на него зашикали, а она тоже засмеялась и сказала:
«Люблю, конечно. И музыку вашу люблю. Вот приедет Витя — пусть тоже послушает».
Тётя Дуня хорошая. И тут так хорошо! Завтра мы идём на лыжах в лес. А послезавтра — на фабрику. Директор разрешил.
66. Разговор в Берёзовой
Кто сидит, поджав ноги, на ковре, кто забрался в большое, глубокое кресло. Галя и Тамара прижались к Вере, а она задумалась о чём-то, закуталась в пуховый платок. Свет ещё не зажигали — и сумерничают в уютной клубной гостиной. Голубой свет зимних сумерек мягко просачивается сквозь её большие окна.
Говорить никому не хочется, все полны впечатлениями последних дней. Вчера все вместе ходили в лес. Марина первый раз в жизни была зимой в лесу. Ходили на лыжах, будили снежную тишину скрипом полозьев, весёлыми криками. А сегодня они первый раз в жизни были на большой фабрике.
Там всё было ново и интересно для ребят, но особенно их поразил огромный ткацкий цех, освещённый прекрасными длинными лампами дневного света.
Даже в Москве ещё не во всех станциях метро был дневной свет, и станции, освещённые им, казались всем самыми красивыми.
Поразил ребят в этом светлом, огромном, как консерваторский зал, цехе необычайно чёткий ритм работы.
Конечно, одни увидели и поняли больше, другие — меньше.
Люся, да и другие девочки заинтересовались больше всего тем, как сработанная ткань навивалась на круглые валики.
Мальчики интересовались больше самими станками. Но всем одинаково понравились на складе, где они побывали в конце экскурсии, штабеля готовой продукции — огромные рулоны разноцветных, всех оттенков, шерстяных тканей.
Марину же привлёк больше всего браковочный отдел, в котором отделанные ткани прокатывались перед браковщиками на катках.
Это был смотр тканей, и Марина мысленно назвала его репетицией и даже подумала с улыбкой, что Алексей Степаныч немного похож на этих браковщиков, когда он просматривает работу своих учеников перед экзаменом или концертом.
И дальше было похоже, потому что после этого смотра на некоторых тканях исправляли всякие небольшие неправильности, шероховатости, и уж тогда они шли на настоящий экзамен, где им ставили отметки — то-есть разбирали по сортам. Не годные браковали, а самым лучшим ставили пятёрки.
Ребятам рассказали, что бракуют с каждым годом всё меньше и всё больше тканей получает пятёрки.
Пятёрки получают ткани, а значит, и те, кто их делает, — их творцы: рабочие и инженеры фабрики.
И хотя машины и горы готовой продукции были интересны, но и Марину и всех других ребят гораздо больше заинтересовали люди. Особенно одна молоденькая, лет восемнадцати, девушка, Тося Зубцова.
Об этой Тосе ребятам ещё раньше рассказали, что она работает на восьми станках и зарабатывает не меньше многих опытных работниц, и Марина никак себе не могла представить, что эта Тося такая молоденькая и весёлая.
Тосе было, видно, приятно, что на её работу смотрят, и она работала особенно чётко и красиво.
А когда Тося посмотрела на Марину и неожиданно улыбнулась ей, Марина вспомнила, что видела её в фабричном клубе, в танцевальном ансамбле Марии Иннокентьевны.
Она танцевала так же красиво и уверенно, как и работала.
Марине очень хотелось поговорить с Тосей, узнать, учится ли она ещё, что любит читать, но это было невозможно: Тося работала.