Его это "Евгений" меня начало порядком раздражать. Ненавижу своё полное имя.
Так стоп, кто папаша вернулся?
Когда только успел и почему я не в курсе, даже двое стариков знают, а родной сын будто и никто получается. Неприятно узнавать такие новости от посторонних. Если Эдик вызвал отца, значит, Стасик точно рассказал им о случае в туалете. Обвинил меня наверняка, а подробности своего грешка опустил. Только и умеет нападать с помощью старших, сам ноль без палочки.
- Стас нам поведал о твоём злоключении, ты, конечно, превзошёл сам себя Бекетов, будь вы бандитами, лидер бы гордился тобой, - разочарованно начал что-то записывать Эдуард Викторович, - к счастью мы не в банде, и твоё поведение не делает тебе чести.
- В чём вы меня конкретно обвиняете? - нужно удостовериться в правильности моих мыслей.
- Не строй из себя дурака, ты избил Соловьёва, Полякова и Иванчука, и не говори мне, что они всё выдумали, - взбесился директор и поднял голос, а завуч наоборот притих, - твоя отметина на лбах двух парней говорит о многом. Так же как и разбитый нос Стаса. Я спрашивал их, но они отмалчивались, тебя боялись Бекетов, ты у нас местный гангстер.
- Ладно, виноват, - покосился я на Стасика, которому мысленно вырывал печёнку, - но Эдуард Викторович, вы забыли, какими были последствия когда мой отец в последний раз навещал вас? А как он поступил со мной? Припоминаю, вы пообещали больше не вмешивать его без нужды.
- А ты считаешь, избиение трёх людей не нужда? - вскинул руки мужичина.
- Они-то, люди? Уверен, расскажи, я вам правду вы мне всё равно не поверите, - нервы мои на пределе и я сел на стул напротив директора. Не отказался бы от стакана с ледяной водой, мысли об отце заставляли пульс работать быстрее.
- Так поделись, может, мы проникнемся и оправдаем тебя, - вступился завуч, он тоже знал обращение моего отца ко мне. Даже этот дряхлый старик не хотел моей расправы. Плюс бал ему, стану уважать больше, если переживу эту напасть.
Диалог был, прерван стуком в дверь, а я в панике заметался. На лбу откуда-то взялись холодные капли пота, странно в помещение прохладно. Правая нога ходила ходуном, во рту пересохло. Знали бы только мои друзья и недруги, как я пресмыкаюсь перед гнётом папаши, мигом перестали бы уважать.
Жека - ничего не боится.
Жека - не должен позволить, кому-то иметь над собой власть.
Жека - давно не ребёнок и может сам за себя постоять.
Однако все мои переживания были напрасны, когда отец вошёл в кабинет, страх улетучился как утренний туман. Господин Бекетов выглядел помятым. Господином отца называли в его компании, он у них и царь и бог. А дома говорил: не люблю отчества, давно нашей стране надо от них отказаться.
- Владимир Степанович, рад, что вы вернулись, как поездка? - пожал руку моего отца директор и начал пресмыкаться.
- Всё хорошо Эдуард, одно омрачает, почему я здесь, а не дома со стаканом бренди? - приспустил отец дизайнерские очки и взглянул на своего несносного сынишку, на меня.
- У нас случилось кое-что, присаживайтесь, - Эдик как на духу пересказал, почти всё как было в тот день, с одной лишь разнящийся деталью, в ней не было Даши.
Грозный Владимир Степанович, тяжело дышал, направляя весь свой гнев на меня. Примерно я понимал, как он поступит, и в голове прокручивал, каким образом защищаться. Но пока отец повременил с ранними суждениями и обратился к директору:
- Только этот глуподырый может подтвердить?
Все в кабинете уставились на Стаса. Парень сразу вжался в угол дивана и опустил нахальные глазки.
- П-простите? - завучу было и страшно и кажется, он сдерживал смех. Не понимал лексикона моего дорогого родителя.
- Говорю, - басисто повторил отец, - один шаврик может подтвердить, что мой сын причастен к избиению?
- Нет-нет, есть ещё два свидетеля, если всё было бы настолько ненадёжно, разве мы бы вас вызвали? - так ласково начал объясняться Эдик, что незнающий человек мог принять его за влюбленного.
- Ну не знаю Эдуард, ты у меня в последнее время доверия не вызываешь, - топал ногой отец, - зови двух других фуфлыг , посмотрим что скажут.
В кабинет вошли Иванчук и Поляков, оба испуганные донельзя, знают, перепадёт им от меня. На самом деле их я винил в своей проблеме меньше всего, парни просто идут за неправильным человеком, и следуют его тупым правилам. Директор задал им пару вопросов и те в подтверждении кивали, ни слова не проронив.
- А почему они у вас молчат Эдуард? Немые? - пытался поймать хоть один из взглядов двух пацанов отец. Он любит смотреть в глаза, объясняет тем что, в этом вся суть, человека проще прочитать. Эта единственная притча, с которой я согласен, сам ей постоянно пользовался.
- Евгений их запугал, - подвёл итог Эдик, чем подписал мне приговор. Лизоблюд хренов!
Отец перевёл глаза на меня, встал и подошёл. Снял очки, положил на стол. Прочистил горло, ослабил галстук. Стасик и его дружки взирали на нас ошалелыми моргалками.
- Вышли вон отморозки, - крикнул папа, только стенам оставалось затрястись.
Стасик и его щенки выскочили как пули, им дважды повторять было не надо. Завуч, опасаясь за себя, тоже хотел ускакать, сверкая пятками, но Эдуард Викторович вовремя схватил коллегу за руку и осуждающе посмотрел на него.
- Встань, - теперь отец обращался ко мне.
- Владимир Степанович, может, мы разберёмся во всем в форме дискуссии, Евгений расскажет нам о своих проблемах...
Договорить директор не успел, отец замахнулся на меня. Я точно получил бы оплеуху, но на автомате успел схватить его за запястье. Удерживать здорового мужика было делом тяжёлым, но и я не дюймовочка. Прошли дни слабого Женька, отец давно меня не трогал, и не рассчитал мои возможности. Отчасти из-за этого в своё время я отчаянно занимался спортом.